Моя школьная девочка - стр. 63

– Но завтра…

– Завтра, – перебивает он, – и во все последующие разы, в кровати, подо мной, ты можешь говорить все, что придет в твою возбужденную голову.

– Что тебе приготовить? – перевожу я тему, потому что на языке вертятся только слова, которые ему не понравятся.

– Ничего. Умоляю, – Юра тоже пытается прийти в себя, потому что ему-то еще в казарму возвращаться, а я уверена, что его член уже ждет меня в полной готовности, – только не готовь, – смеется он.

– Эй! – возмущаюсь я, но не могу сдержать улыбку, мы оба знаем, что как повар я совершенно бесполезна. – Я прекрасно готовлю! Я непризнанный гений кулинарии! Гениев никто никогда не понимает…

– Яичницу! – останавливает он меня, снова прижимаясь губами к моей руке, и я уже не могу жить без этого его движения. – Приготовь мне яичницу. Я обожаю ее. Никто не жарит ее лучше тебя, – он говорит уверенно, сарказм почти не чувствуется, и я почти верю, что действительно ни разу не сожгла яйцо на сковороде. – Я сделаю вид, что это самая моя любимая пища и буду уплетать за обе щеки. Немного масла, три яйца, соль, ветчина, четыре минуты на среднем огне, крышкой не закрывай, это очень просто. Я верю в тебя, – он говорит почти в мою руку и вибрация от его смеха накрывает ее.

– Смотри, ты обещал, – важно говорю я. – Ты будешь есть с аппетитом, и нахваливать.

– Тина, я так хочу тебя, что ты реально поверишь, что лучший повар во вселенной, – он поигрывает бровями и я не могу сдержать смеха.

– Романов!!! – громоглас возвращается к нашему столику, – ты решил весь срок службы тут просидеть?

– Виноват, товарищ прапорщик, – резво говорит Юра и встает. – Мы уже прощаемся.

– Смотри у меня, – подозрительно произносит, вероятно, будущий полковник и отступает от нас.

Я подхожу к Юре, он притягивает меня к себе, я тянусь к его губам, но он не целует мои губы а прижимается своими к месту за мочкой ушка: «Я рад, что ты тут», – шепчет он, гладя мою спину, – «Я скучал».

– Я тоже, – говорю я, – поцелуй меня.

– Все завтра, хорошая, – шепчет он, проводя языком по ушку, и я дергаюсь от мурашек, – приготовься, возможно, я не смогу быть нежным.

Его дыхание ровное, а мне не хватает воздуха, и я вдыхаю его ртом столько, сколько могут вместить мои легкие. Я хочу завтрашний день. В голове уже больше нет ничего, кроме того, что происходит сейчас. Я ни в чем не виновата. Мне девятнадцать, я имею право быть счастливой… Деньги, наследство, старики, все потом…

Он целует мою шею, я вздрагиваю, когда он втягивает нежную кожу. Завтра будет засос. Юра любит их, потому что так понятно, что я его, я сама попросила его однажды об этом. Он помечает меня. Я возбуждаюсь от этого, он знает.