Моя сестра Джоди - стр. 14
Потом Джоди разошлась, и вслед за игрушками в мешок полетели кремовая сумочка и кремовые туфли-лодочки, ее розовое вязаное пончо, пышный белый купальный халат, расписанный цветочками стакан для зубной щетки, косметичка и розовый будильник в форме сердечка.
– Джоди! Ты оскорбишь мамины чувства, – заметила я.
– Она-то мои чувства то и дело оскорбляет, – ответила Джоди.
– Это же ее подарки.
– Ага, но все эти штуковины нравятся ей, а не мне.
– А мне кое-что из них тоже нравится, – сказала я. – Можно я возьму твой купальный халат, если он тебе больше не нужен?
– Да забирай, – ответила Джоди, со смехом набрасывая халат мне на плечи. – В нем ты похожа на белого медведя. Эй, мишка, хочешь рыбки?
Она прикинулась, будто кормит меня своей деревянной ракетой, а потом беззаботно швырнула ее в черный мусорный мешок. Но позднее, той же ночью, я слышала, как Джоди рылась в этом мешке – искала что-то. Я лежала в кровати не шелохнувшись, а на следующее утро в маленьком чемоданчике для вещей, которые Джоди решила сохранить, увидела скошенный серый нос ракеты – она лежала там рядом с красными туфлями.
Много дней мы прожили в окружении картонных коробок и ящиков, совершенно не помня, где что лежит, и, разумеется, всем то и дело вдруг позарез требовалась вещь, которая только вчера была упакована. Папы не было дома целыми днями, да и ночами тоже – он пытался доделать все книжные полки, шкафы для ванных комнат и прочие вещи, которые ему были заранее заказаны. А еще он устроил прощальную вечеринку со своими друзьями и вернулся с нее чуть не в слезах, все время повторяя, что это «такие парни, такие парни» и что они ему просто как братья.
А в воскресенье мы пригласили к себе настоящего папиного брата – дядю Джека, и тетушку Полину, и двух наших маленьких кузенов, Эшли и Эйми. Пришла и наша бабушка, папина мама. Все они пожелали нам всего самого лучшего, а бабушка начала нудить, как ей будет скучно без нас, хотя когда бы мы к ней ни зашли, она всегда старалась поскорее выставить нас вон, особенно Джоди.
Мама со своими родственниками прощаться не стала – они не поддерживали отношения. Если маме случалось заговорить о них, она всегда презрительно хмыкала. А вот мы с Джоди с удовольствием встретились бы с другой бабушкой, которая «пила не просыхая», и с дедом, который всю жизнь сидел на пенсии, и особенно с дядей, который был «не от мира сего», но наша мама как ушла из дома в семнадцать лет, так больше туда не возвращалась.
Мама отработала последнюю смену в чайной «Дженни» и пришла домой с резной деревянной ложкой и красивым фартуком с вышитой на груди белой надписью «Суперповар». Ложку и фартук маме подарили постоянные посетители чайной.