Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера - стр. 17
Государственное казначейство выдержать не может и что им должен быть положен предел»[71]. Пони мая, что Февральская революция со всеми ее утопическими экспериментами, да еще в период войны, является, особенно для России, слишком дорогим удовольствием, деятели Временного правительства, однако, предпочитали не воплощать этого понимания в дела. В результате, после победы в Петрограде 25 октября 1917 г. Октябрьской революции, на смену Демократической России пришла Советская Россия, причем если вожди первой были умеренными утопистами, то вожди второй – радикальными утопистами, жестоко отрубавшими все, что полностью не помещалось на прокрустовом ложе их незамысловатых социальных теорий.
До сих пор еще распространено мнение, будто Совет народных комиссаров во главе с В.И. Лениным немедленно после захвата власти эффективно решил два важнейших вопроса – о мире и о земле. Действительно, по инициативе В.И. Ленина 26 октября 1917 г. II Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов принял Декрет о мире, чему способствовали причины как внутреннего, так и внешнего порядка. Одним из итогов деятельности Временного правительства стала полная потеря русской армией боеспособности, что поставило на повестку дня вопрос о выходе России из войны. С другой стороны, в установлении мира на Восточном фронте была крайне заинтересована Германия, которая, прямо и косвенно, в известной степени содействовала приходу к власти большевистского правительства, чьи внешнеполитические интересы, на тот момент, полностью совпали с интересами Германии. «Совершенно определенно заявляю вам, – показывал следователю Н.А. Соколову знаменитый разоблачитель провокаторов В.Л. Бурцев в августе 1920 г., подразумевая большевиков, – что самый переворот 25 октября 1917 г., свергнувший власть Временного правительства и установивший власть Советов, был совершен немцами через их агентов, на их деньги и по их указаниям. Собственная позиция немцев в этом вопросе совершенно ясна. Не боясь сами развития у себя русского большевизма благодаря их высокому общему культурному уровню, немцы прибегли в 1917 г. к этому средству как к способу развала России, выводя ее из рядов борющихся с ними врагов»[72]. Это не значит, что большевики были «немецкими шпионами», это значит только то, что, и здесь необходимо повториться, в октябре 1917-го цели большевиков и немцев полностью совпали, чем и воспользовался, вдохновляемый дьявольским макиавеллизмом, «вождь мирового пролетариата».
В Декрете о мире, написанном В.И. Лениным, «рабочее и крестьянское правительство» предлагало «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире», под которым подразумевался мир «без аннексий и контрибуций». Вместе с тем, советское правительство заявляло, что «отнюдь не считает вышеуказанных условий мира ультимативными», иными словами – соглашалось рассмотреть «и всякие другие условия мира». Таким образом, отказ от аннексий и контрибуций в Декрете о мире не являлся принципиальным. Тайную дипломатию советское правительство «отменяло», выражая «твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию тайных договоров, подтвержденных или заключенных правительством помещиков и капиталистов с февраля по 25 октября 1917 г.». Однако в Декрете о мире подчеркивалось особо: «Все содержание этих тайных договоров, поскольку оно направлено, как это в большинстве случаев бывало, к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, к удержанию или увеличению аннексий великороссов, правительство объявляет безусловно и немедленно отмененным»