Моя профессия – убивать. Мемуары палача - стр. 21
Цицерон, обвиняя Верреса[2] в противозаконном распятии одного из граждан, дает нам возможность судить о том, что от этого наказания не было избавлено население. Валерий-Максим описывает печальные подробности относительно такой казни. Раба, присужденного к наказанию плетью, волочили по самым многолюдным улицам города, привязанного за плечи приспособлением в виде вилки.
Наказание распятием было отменено Константином, и с той эпохи это орудие, считавшееся до тех пор позорным, сделалось предметом обожания христиан. Впоследствии, когда это наказание иногда и появлялось в последующие века, орудие казни носило вид креста Св. Андрея. В прошедшем столетии, во время сатурналий кладбища Сент-Медара, злосчастные квакеры распинали себя, но к счастью, эти случаи редки. В 1127 году Людовик Толстый велел распять Бертольда, главного злоумышленника убийства Карла Доброго, и приказал привязать возле него собаку, которую били время от времени для того, чтобы она злилась и кусала. Жалкий образ распятия головой вниз был в употреблении у македонцев, употреблялся иногда у евреев и еретиков во Франции.
Обезглавление, кажется, столь же долго существует, как и сама Вселенная. В Китае и Японии оно в ходу с незапамятных времен; в первой из этих стран оно считается самой позорной казнью, потому что умирающий не сохраняет своего тела в том виде, как ему его даровала природа. У римлян обезглавление производилось двояким образом: топором – по древнему обычаю, more majorum – это было дело ликторов, и это наказание не было позорным; шпагою – в таком случае исполнителем был палач – и это считалось позорным. По-видимому, римляне первые воспользовались топором для выполнения этой казни. Осужденный должен был лечь, и ликторы били его прутьями до тех пор, пока он не падал, изнемогая от слабости.
Во Франции к отсечению головы присуждали дворян. Записи преисполнены подобными примерами, но одного из них достаточно, чтобы дать читателям понятие об образе его выполнения:
«В первый день июля месяца 1413 года парижский прево[3] был взят во дворце, посажен на тележку с деревянным крестом в руке, облаченный в черный плащ на куньем меху, с ногами, зажатыми в тиски. В таком виде его отвезли aux Halles в Париже, и когда он увидел, что смерть его неизбежна, то встал перед палачом на колени, поцеловал маленькое изображение, которое носил на груди, простил ему свою смерть и просил всех, чтобы не разглашали о его казни, пока ему не отрубят голову. Так он и был казнен».
Эпоха, в которую отсечение головы было наиболее распространенным, относится ко временам Ришелье, который с целью оправдать свою политику напал на французское дворянство и велел отсечь топорами больше голов, чем пало их с начала монархии. Все умение выполнить эту капитальную казнь основывалось на ловкости палача, которая, к несчастью, приобреталась только навыком. История сохранила ужасающие примеры такой неловкости. Подобный случай имел место при казни мадам Тике. В Англии осужденный не мог принять несколько смертей вместо одной. Приговоренный, лежа, клал голову на бревно, не более шести дюймов толщиной, что делало казнь вернее и легче. Но поспешим прибавить, что, к несчастью, в Англии отсечение головы составляет милость, которую властелин из милосердия лишь изредка оказывает своему подданному. В большинстве случаев наказанием у них служит виселица. Эта казнь, существующая и по настоящее время в Германии, во Франции была заменена изобретенной, или лучше сказать усовершенствованной, доктором Гильотеном машиной.