Моя последняя любовь. Философия искушения - стр. 111
Прошло четыре часа, и послышался лязг засовов. Держа факел в руках, вошел лекарь, а Лоренцо остался за дверью. Слабость моя была столь велика, что я воистину отдыхал. Когда человек по‑настоящему болен, его не мучает скука. Я был безмерно рад, что негодяй, которого после объяснений его относительно железного ошейника я не выносил, остался снаружи.
Не прошло и четверти часа, как лекарь уже все обо мне знал:
– Если вы хотите выздороветь, надобно одолеть тоску, – сказал он.
– Напишите мне рецепт, как это сделать, и отнесите единственному аптекарю, что сумеет изготовить лекарство. Коли г‑н Кавалли подарил меня «Сердцем Христовым» да «Мистическим Градом», он скверный физик.
– Вполне может статься, что два этих снадобья и произвели у вас лихорадку и геморрой; я вас не оставлю.
Он собственными руками сделал мне весьма замысловатого лимонаду и, велев пить его почаще, удалился. Ночью я спал, и снились мне всякие мистические несуразицы.
Назавтра, двумя часами поздней обычного, явился он ко мне вместе с Лоренцо и хирургом, каковой пустил мне кровь. Он оставил мне лекарство, велев принять его вечером, и бутыль бульону.
– Я получил разрешение перенести вас на чердак, – сказал он. – Там не так жарко и не такая духота, как здесь.
– Мне придется отказаться от этой милости: вы не знаете, сколько здесь крыс. Они непременно окажутся у меня в постели, а я их не выношу.
– Как жаль! Я сказал г‑ну Кавалли, что он едва не уморил вас своими книгами, и он просил вернуть их, а взамен посылает вам Боэция. Вот он.
– Сочинитель этот лучше Сенеки, благодарю вас.
– Оставляю вам клистирную трубку и ячменной воды; поразвлекайтесь клистирами.