Моя по умолчанию - стр. 26
Но у меня таких возможностей нет. И все, что я нарыла об Астахове, находится в свободном доступе. Я знаю, что бизнес Георгию достался от отца. Но тот не упал ему на голову щедрым подарком. Свою должность он заслужил, придя едва ли не на самую низкую должность и постепенно продвигаясь вверх по карьерной лестнице. Я знаю, что родители Георгия разведены, а у него самого есть сын. Что со своей первой женой Астахов познакомился еще в институте. Знаю, что она погибла, катаясь на лыжах. И что с тех пор на официальных мероприятиях он всегда появлялся один.
Пока я иду к мостику, Георгий пересекает бассейн и выталкивает себя сильным движением рук на бортик. Я вижу, как напрягаются его мышцы, как вода стекает по коротким волосам на груди к резинке на плавательных шортах консервативного синего цвета. У меня пересыхает во рту. А внутри что-то будто начинает медленно тлеть. Прыгаю в воду, чтобы остыть. Гребу что есть сил. В быстром темпе. Немного понаблюдав за мной с «берега», Астахов возвращается в воду. Я плаваю долго, дольше, чем обычно. Пока окончательно не выбиваюсь из сил. Из воды выбираюсь на дрожащих от слабости ногах. Благо он тут же перехватывает мою руку. И тянется к полотенцу. Но в последний момент меняет план, оборачивается и… целует. Нет, пьет… Или жрет. С таким оглушающим напором, что я теряюсь. Его губы везде. На моих губах, скулах, веках. Он слизывает очищенную серебром воду, сдергивает идиотскую шапочку, а это, блин, больно! Я потрясенно айкаю.
– Прости. Черт… Прости. Не могу. Хочу волосы.
Ну, да кто ж спорит. Целовать женщину в шапочке для бассейна – это, конечно, экстрим. Зато теперь я могу ничего не бояться. Если я его даже в шапочке не испугала. Эта мысль меня веселит. Я смеюсь ему в губы. Босые ноги разъезжаются на плитке. И понимая, что подвергает меня опасности, Астахов отступает. Его широкая грудь яростно вздымается и опускается. Завороженно слежу за этим процессом, почему-то робея поднять глаза. Он касается моей щеки пальцами:
– Тебе лучше обуться.
– Да, – я растерянно оглядываюсь по сторонам, но, как назло, не нахожу сланцы. Тогда Георгий наклоняется, вынимает их из-под лежака и, обхватив мою щиколотку длинными пальцами, сам меня обувает. Зачем-то я вцепляюсь в его плечи пальцами. Ощущение того, что он не позволит мне упасть – бесценно.
– Ты в порядке?
– Не уверена.
– Почему?
– Потому что все слишком быстро. А ведь на кону такие ставки, что мы не можем напортачить, поддавшись животным инстинктам!
Он выпрямляется. Мои руки повисают вдоль тела плетьми. Чтобы их чем-то занять, поправляю примятые шапочкой волосы. Пальцы дрожат. Как и каждая клетка внутри. Мышцы внизу живота конвульсивно сжимаются.