Моя по умолчанию - стр. 18
– Так что там с моими вдруг проснувшимися отцовскими чувствами?
Я не вижу смысла ходить вокруг да около, поэтому, смело глядя ему в глаза, интересуюсь:
– Насколько ваш интерес к моей персоне завязан на них? А насколько – на вашем личном интересе…
– К вашей персоне?
– Вот видите. Все вы понимаете. Так что?
– Да ты вроде тоже неглупая. И наверняка знаешь, какое производишь впечатление. Нравишься ли ты мне? Да. Радует ли меня это? Не очень. С другой стороны, для нашего сына будет лучше, если мы поладим. А если мы поладим во всех отношениях, у него будет полноценная семья.
– А вы не романтик, Георгий.
– Ты на пятом месяце. Нет времени ходить вокруг да около. Сразу прыгать ко мне в койку я тебя не прошу. Ты сама завела эту тему. А вот присмотреться получше друг к другу было бы неплохо. Вдруг ты мне разонравишься при более тщательном знакомстве? – он шутит. Он, конечно же шутит, и я это понимаю. Но все равно – как же дико, как же это все ди-ко! И неромантично совсем, да. Зато обезоруживающе честно. Как я люблю.
Воспоминания прерывает шум открывающейся двери.
– Это я, Данаюшка Васильна. Вот ваша матча! – в руки мне сунут высокий картонный стакан. – Угадайте, кто поджидает нас у выхода.
– Господи, а что, еще не все разошлись? – от мысли, что сейчас мне, ко всему прочему, придется задержаться, чтобы раздать автографы, сводит зубы.
– Да так. Еще несколько человек болтается. Но я не про них! Там Астахов! С букетище-е-ем. Наверное, все розы в округе скупил. Хотела его сначала по мордам отходить этим веником. А потом подумала, что он же не виноват. Правда? А тут еще эта его… горилла.
– А что он? – тянусь к брелоку, напрочь забыв о том, что отдала машину в ремонт.
– На свидание меня зовет. Вот болезный. Как будто я дура последняя и не понимаю, зачем ему это.
– Зачем?
– Конечно, он надеется разнюхать что-нибудь о вас.
– Ну, если так, переживать мне не о чем, правда? Ты же ничего ему не расскажешь. Зато сможешь на халяву поесть. И выпытать что-нибудь про Астахова.
– А это идея! – Нюта хлопает в ладоши и коварно смеется. – Он такой тупой, что наверняка даже не поймет, что я обвела его вокруг пальца.
– Не стоит недооценивать противника, – вздыхаю я. – Ну, что, пойдем?
– А с Астаховым чего делать?
– Не знаю. Буду решать по обстоятельствам, – отмахиваюсь я и выхожу из гримерки. В театре еще полно народа. Хотя уже одиннадцатый час. Прохожу по извилистым знакомым коридорам. Выхожу на улицу. И сразу замечаю его высокую фигуру.
– А где же букет? – вздыхаю.
– В машине. Пока тебя дождешься, все цветы замерзнут.