Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 - стр. 20
– И что ты теперь будешь с этим делать? – Спросил Женя, осматривая пистолет в моих руках.
Я вернул магазин на место.
– Отдам эту дрянь Фурсову. Пусть подавится.
– Но Фурсов говорил о каких-то документах, – возразил Женя, – или ты хочешь сказать, он сам не знал, что искал?
Я нахмурил брови. Попросил Женю подержать ствол.
– Странный он, – осматривая пистолет, сказал Женя. – Что-то не могу припомнить марки. Похож на ПМ, но патрон другой. А сам он меньше, компактней. Может показать кому? Может, Степаныч знает?
– Покажем Степанычу, – согласился я, внимательно прощупывая дно коробки.
Когда я заметил, что оно двойное, постарался подцепить его ногтем. Тонкая картонка отошла, и я вынул ее, бросил на коврик.
– А вот и документы, – сказал я.
Вернее, это был документ. Единственный заламинированный листок рукописного текста – а именно, протокол свидетельских показаний некоего Варламова Николая Владимировича.
– Здесь фигурирует этот самый Фомин, – сказал я. – Указывается, что он застрелил какого-то Губарева.
– В пистолете не хватает пули, – догадался вдруг Фима. – Видать, из этого добра.
Он кивнул на наградной пистолет в руках Жени.
– Значит так, – я вернул лист внутрь коробки, прикрыл дном и взял у Жени пистолет. – Это не наше дело. Если уж козлы хотят забрать компромат, пусть забирают и проваливают. Главное, что б под ногами не болтались.
– Фурсов считает, что ты хотел его прикончить, – заметил Женя.
– Плевать, что считает Фурсов, – я покачал головой. – Если он получит этот компромат – отвалит. А это сейчас главное. Нужно отдать им то, чего они хотят, пока эти придурки не натворили непоправимого. А черт их знает, что они могут придумать.
Я поехал домой, только когда развез Фиму и Женю по домам. Степаныча мы беспокоить сейчас не стали. Насколько я знал, в свой выходной, он уехал с мужиками на какое-то дело. В одном из хуторов, что расположились в Новокубанском районе, под Армавиром, новоявленные братки стали прессовать какого-то пасечника. Дело у мужика шло на лад, он нашел сбыт меду, который собирал почти круглый год с нескольких крупных передвижных пасек, и этим заинтересовалась местная братва. По старой памяти Степаныча позвали на разборки, и он со старым коллективом, существовавшим еще до Обороны, погнал на выручку медовому бизнесмену. Знал я также, что вместе с ним отправилось несколько ребят, работавших в нашей охранной фирме. Конечно, отправились они с моего разрешения. Правда, с условием, что сильно безобразничать они не станут.
Потому и показать пистолет Степанычу не было сейчас никакой возможности. Однако я не переживал по этому поводу. Все же и на Фурсова выходу у меня не было. Все мои мысли занимало то, как именно можно связаться с этим ФСКшником. А то обстоятельство, что он именно ФСКшник, у меня не вызывало никакого сомнения.