Моя необычная обычная жизнь - стр. 66
Я немного наклонил голову, чтобы скрыть глаза, и сказал своим замершим товарищам:
– Проходим быстро, но не бежим. И долго я её не удержу, не стойте.
На самом деле держать так собаку я мог довольно долго; всё же не человек, но опасался, что кто-то из ребят увидит мои глаза или полезет к зверю. По аллее к нам уже спешили милиционер в форме и мужчина в рабочей спецовке.
– Малчик, малчик, – закричал он издалека с южным акцентом, – нэмэдлэнно отойди от собаки! Медлэнно так отойди. Руками не маши.
– Так «медленно» или «немедленно»? – изобразил я непонимание, под смешки ребят, которых страх уже начал постепенно отпускать.
– Ти шутиш, малчик? – возмутился рабочий. – Это очэн опасный и злой собак. Лучшэ уходы тихо.
– Опасный? – притворно удивился я, – он что, зализывает врагов до смерти?
– Ти смотри; смелий, но глюпый! Совсэм животных не знает, – турыст, – с презрением сплюнул он, – ныкакого понымания. Не умеет думат совсем…
Мужчина в спецовке подошёл к собаке, которая приветствовала его парой взмахов хвоста, и, надев на неё ошейник с крепким поводком, посмотрел мне в лицо. А я ему улыбнулся.
Нет, он не закричал и не отпрыгнул. Он просто резко замолк и очень быстро, не оглядываясь, ушёл. И милиционер с ним тоже ушёл, предварительно очень внимательно посмотрев на меня и на Дашу.
– Ну вот, – с удовлетворением подумал я, – эта строчка в докладе будет нам очень даже полезна.
После обеда все дружно отправились на пляж. Поскольку мои «татуировки» нервировали директора, равно как и внимание окружающих к ним, мне милостиво разрешили загорать (а заодно и купаться) не на основном пляже, а в стороне, по другую сторону от длинного мола, уходившего в море. Там вдоль берега были свалены огромной кучей бетонные волноломы, среди которых можно было найти для себя уединённое местечко.
Для начала мы отправились «искать место под солнцем» лишь вдвоём с Дашей, но постепенно к нам присоединилось ещё человек шесть-семь, выказывавших к нам несколько большую симпатию, чем остальные. Таким образом у нас начала формироваться уже СВОЯ компания более-менее близких товарищей. Наш план начинал понемногу реализовываться, чего нельзя было сказать о моих мечтах об обычной жизни обычного подростка. Вероятно, их следовало уже хоронить окончательно. И жить в той реальности, что имелась в наличии, а не в той, что была лишь у меня в голове.
Поскольку мы с Дашей всё никак не могли остаться наедине, то и поговорить более подробно о том, что произошло в РОВД, нам не удавалось до самого вечера.
Ворота лагеря выходили практически сразу на автомобильную трассу, петлявшую вдоль берега. Со стороны моря дорогу ограждал широкий и низкий каменный парапет, сидя на котором можно было смотреть на море с высоты птичьего полёта. Формально, это территория была уже за пределами лагеря, выход с которой расценивался, как «самоволка». Но, поскольку, от парапета до собственно ворот было не более 10 метров, то сидеть там любителям созерцания закатов, разрешалось. Впрочем, таковых, кроме нас с Дашей, в лагере больше не нашлось. Поэтому мы и облюбовали это место для наших бесед, когда нам хотелось побыть вдвоём, но не хотелось, чтобы это выглядело так, будто мы скрываемся от других людей.