Моя необычная обычная жизнь - стр. 39

– Нормально дарить подарок, сделанный своими руками, какова бы не была его стоимость. Не правда ли?

А если у меня нет таланта сделать этот подарок – нарисовать картину, связать свитер – но есть другие умения, с помощью которых я могу заработать деньги, купить эту картину и свитер и подарить их? Тогда, есть ли разница? У нас почему-то принято с подозрением относиться к деньгам, как к таковым, но ведь деньги, по сути, лишь посредник между нашим трудом и нашим подарком. Лишь средство, способ. А не сам подарок.

Я хочу подарить Даше вовсе не деньги; я хочу подарить ей юг и море. Я хочу подарить ей новые впечатления и новых друзей. Подарить решение её будущих возможных проблем. Вот, что я хочу ей подарить. И для меня очень важно сделать этот подарок. Важно для меня самого. Понимаете? Поэтому, я очень прошу Вас: не обижайте меня отказом от него.

Она помолчала и задумалась, глядя сквозь меня.

Я понял, что это критический момент. Критический не просто в плане поездки, а в плане наших дальнейших отношений вообще. Поняла это и Даша, буквально замерев.

Я с грохотом бухнулся на колени:

– Матушка родимая, Настась Марковна! Христом богом прошу и Троицей Святой заклинаю! Дозвольте же нам с Дарьей Михайловной поездку сию. Вечно молить о здравие Вашем буду Богородицу, Деву пресвятую – Заступницу! Ведь лишь о благе дочери Вашей пекусь, имея помыслы чистые. В чём готов на поклясться хоть и жизнью самой.

Я попытался ухватить и поцеловать руку Дашиной мамы, которая в испуге отпрыгнула и спрятала руки за спину.

– Дарьюшка, голубушка! Что же ты стоишь? Пади, пади маменьке в ноженьки-то! Проси её!

Я схватил за руку тут же бухнувшуюся рядом Дашу.

– Настась Марковна, матушка! Вот два сердца чистых пред Вами милости Вашей взыскуют. Неужто глухи Вы к мольбам и слёзам нашим пребудете?

Я посмотрел на Дашину маму и из глаз моих покатились слёзы.

Она же смотрела на меня чуть ли не в панике.

– Дарьюшка, сердце моё! Неси же скорее иконку малую. Даст Бог и смягчится матушка. Сердце-то материнское- чай не каменное. Даст нам матушка благоволение своё на труды для тела и души спасительные.

Даша тут же вскочила и заметалась по кухне с причитаниями.

– Прекратите, да прекратите же оба этот балаган! – пыталась урезонить нас Дашина мама. – Устроили здесь дурдом какой-то!

Но выйти из образа бывает труднее, чем в него войти. Я чувствовал, что сам нахожусь на грани истерики, затягивая туда и Дашу с мамой. Та, видимо, почувствовала что-то, и наконец, сдалась:

– Да чёрт с вами, клоуны несчастные! Поезжайте уже куда хотите!