Моя (не)любимая бывшая - стр. 27
Откуда бы им взяться? Я сроду их не принимал! Я против наркотиков в любом виде. Скорей всего, что-то подсыпали в клубе предыдущей ночью, других вариантов нет.
Меня накачали лекарствами по самые не балуй, превратили в натурального зомби.
Зато живой.
После воспоминаний о вчерашнем в горле как по команде начинает драть, першить, отчего-то зудит шея, лицо, болит желудок, который мне вчера хорошенько промыли. Самочувствие гаже некуда, в триста раз хуже, чем при большом бодуне, но… Но я хотя бы могу дышать, а это уже много. Я на собственном опыте убедился, насколько это может быть много.
Я дышу сладким-сладким кислородом, дышу свободно, с наслаждением.
За окном светает все больше.
Оглядываю небольшую больничную палату.
И замираю, уткнувшись взглядом в женскую фигуру, что сидит в кресле.
Она повернута ко мне спиной, но мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, кто это. Даже на миг забываю, как дышать.
Ее длинные темные кудри спадают с плеча. Я отлично знаю, какие они на ощупь, почти чувствую кончиками пальцев их шелковистость.
Снежана.
Что, вашу мать, она здесь делает? Кто пустил? Как посмели?
Наверное, ныла, выпрашивала у родителей дозволения остаться в моей палате, а те пустили по доброте душевной. А меня спросить не вариант?
Я понимаю, что вчера был не в адеквате, уснул после всего, но это разве повод позволять ей остаться в моей палате?
Я задыхаюсь от негодования.
Я дико злой… Видеть ее не могу после всего, слышать не могу, дышать с ней одним воздухом.
Хочу рявкнуть что-то из разряда: «Что ты здесь делаешь? Пошла вон!»
Но не рявкаю.
Ведь если скажу ей нечто такое, она и вправду может уйти.
А я не хочу!
Да, такой я, сука, противоречивый. Видеть ее не могу, но и не желаю, чтобы уходила.
Близости хочу, чтобы села рядом, погладила руку.
Хочу взглянуть в ее глаза и хоть на секунду представить, что не творила она никаких блядских ужасов с другим мужиком.
Стараюсь на нее не смотреть, в то же время только и делаю, что кошусь в ее сторону.
За окном тем временем совсем светает, комната наполняется светом. И я замечаю в Снежане новые детали.
Она в бирюзовой кофте, такой же, в которой вчера была мать, когда навещала меня в палате.
Мать мало того что пустила ее, так еще и кофту дала, что ли? Бред!
И волосы не того оттенка… У Снежаны они, как молочный шоколад, а эти намного темнее, черные, как у матери.
Женщина поворачивается ко мне во сне, и я наконец убеждаюсь в своих догадках.
Ну конечно же, это мать.
Не Снежана.
Что бы ей тут делать?
А я идиот. Должно быть, после вчерашнего меня еще не отпустило, раз принял родную мать за невесту. Пусть со спины чуть похожи, обе стройные, но все же разные.