Моя навсегда - стр. 92
– Ольга Николаевна у нас, кстати, в бухгалтерии трудится, – сам того не ведая, продолжал бередить ему душу Потапов. – Два года назад пришла ко мне. Просила устроить её хоть кем-нибудь. С работой-то у нас в Кремнегорске туго. Она сначала в школе математику преподавала, да потом у них там какая-то скандальная история вышла. Кто там прав, кто виноват – чёрт их разберёт, баб этих. Но уволили её с треском. Она помыкалась, да и пришла на комбинат. Говорит: хоть полы мыть буду, хоть что. Жить, говорит, не на что. А я-то её ещё помнил, когда она с племянником моим математикой занималась. Он у нас такой балбес был, прости господи. Но ничего, подтянула она его хорошенько. Даже этот… как его? ЕГЭ сдал. Ну я и выпросил в главке для неё ставочку в бухгалтерии. И ты знаешь, не пожалел ни разу. Наши бабы там только языками чешут. А Ольга пашет как ломовая лошадь. Надо задержаться – пожалуйста. Надо выйти в выходной – Оленька тут как тут. Зинаида Георгиевна, наш главбух, в ней вообще души не чает. Доверяет как себе. Да что уж, последние полгода за себя её оставляет. Болеть она стала часто. И Ольгу сделала своим замом. Представляешь? Вот такую карьеру девка сделала. А была ведь… ну ты и сам знаешь. Слова лишнего не скажет. Ну, помнишь же?
Роман равнодушно пожал плечами.
– Ну, встретитесь сегодня – вспомнишь, – хохотнул Потапов, подъезжая к дому, где когда-то жили они с матерью.
Встретятся… после стольких лет… От этих слов сердце болезненно сжалось.
– А она тебя, кстати, помнит. Вчера вызвал её… Зинаида Георгиевна опять на больничном… Говорю: вот такие дела, Ольга Николаевна, проверка к нам едет из Москвы. Извольте всё подготовить. Она стоит кивает. Я ей: Роман Владимирович Стрелецкий проверять будет. Так она чуть в обморок не грохнулась, ей-богу. Побледнела вся, я аж испугался. О, всё, вот мы и на месте… Значит, к половине девятого пришлю за тобой водителя.
Роман поблагодарил Павла Викторовича и вышел из машины. В голове стучала одна-единственная мысль: через каких-то два часа они встретятся...
33. 33
В свою старую квартиру Роман входил с колотящимся сердцем. Всё, абсолютно всё было узнаваемо, до мелочей. Паркет в прихожей, зеркало на стене, обои, шкаф, в котором до сих пор висели кое-какие его и мамины вещи. Если бы не пыль и спертый воздух – то и не скажешь, что здесь давно никто не живёт.
Почему он так и не продал эту квартиру после смерти матери, он и сам не знал. Ведь не собирался возвращаться в Кремнегорск. Эта командировка – вообще вынужденная случайность. Сентиментальным до этого момента он тоже себя не считал. Мог ведь запросто найти риэлтора, тот сам бы всё устроил, без участия Романа. И тем не менее не продавал и счета оплачивал.