Моя навсегда - стр. 8
Впрочем, они ведь уже знают. Весть о грядущей проверке всегда разносится молниеносно и опережает приезд проверяющего.
В коридор высунулась Лиля.
– Ой… Роман Владимирович, вы здесь… – захлопала она глазами.
Затем встала рядом с ним у окна.
– Я впервые еду в командировку. Волнуюсь немного, – сообщила она. – А вы там уже были? В Кремнегорске? Как там с гостиницами?
– Лиля, не волнуйтесь, мы найдем, куда вас устроить.
– Меня? – пролепетала она. – А вы?
– А у меня там есть квартира, – нехотя ответил он.
– Квартира? Вы же… Как? Вы там когда-то жили? А давно?
– Давно, Лиля, давно.
– Как интересно! А я думала, вы – коренной москвич. Вы такой, знаете… ну, стильный, одеваетесь с лоском, держитесь так… ну, аристократично. Даже не сомневалась, что вы… А вы, значит, оказывается, из Кремнегорска? Вы там родились и выросли? А потом, наверное, поступили в Москве и остались? Наверное, скучаете по родному дому? А у вас там кто-нибудь есть? Ну, друзья, родные? Наверное, с ними встретитесь…
Стрелецкий с самого начала взял себе за правило: никогда не грубить подчиненным и никогда не разводить с ними панибратства. Последнее – мешает работе, а первое – ну просто некрасиво. Всегда и со всеми он был предельно вежлив, но тут вдруг не сдержался:
– Хватит! Помолчите, Лиля. Ради бога, помолчите. Не задавайте дурацких вопросов. В конце концов, всё это вас не касается.
Он вернулся в купе, оставив оторопелую Лилю у окна. Но спустя пару минут внезапная вспышка раздражения угасла, и ему стало стыдно за грубость. Девчонка ведь ничего не знает. Хотела по доброте душевной просто поддержать дружескую беседу, это как бы принято у нормальных людей. Она же не виновата в том, что он – не такой.
В общем, нехорошо вышло, корил себя Роман. Ещё и Лиля долго не возвращалась. Он даже беспокоиться начал, но наконец дверь купе осторожно открылась, и Бучинская тихонько юркнула на свое место, пряча заплаканное лицо.
– Лиля, простите, пожалуйста, – виновато посмотрел на неё Стрелецкий. – Я не должен был с вами так разговаривать.
Она вдруг смутилась.
– Ну что вы, Роман Владимирович, – застенчиво улыбнулась Лиля. – Это вы извините, что пристала к вам с расспросами. Совсем забыла про субординацию. Мне так стыдно… очень стыдно…
Лиля была искренна, но это совершенно не помешало ей спустя полчаса снова болтать без умолку. Правда, на этот раз она хотя бы рассказывала о себе и ничего у него не выспрашивала, и на том спасибо.
Стрелецкий больше не позволял себе раздражаться, терпеливо слушал её щебет, что, в общем-то, отчасти пошло ему на пользу – он хоть отвлекся от гнетущего ожидания скорой встречи. И даже в конце концов согласился отведать её домашний пирог. Но всё равно к вечеру Бучинская его изрядно утомила.