Моя молодость – СССР - стр. 14

Помню, снимали эпизод, когда мы с сыном Джулии Роджером (актером Петерисом Гаудиньшем) купаемся. По сценарию я, вынырнув из реки, ухожу в кусты с полотенцем, чтобы отжать трусики. В этот момент появляется Джулия Ламберт (Вия Артмане) со своей служанкой, которая несет за ней кресло. А мой Том, как и положено скромному юноше, смущается.

Сцена, как понимаете, по советским меркам суперэротическая и шоковая: с меня должно было упасть полотенце. На площадке зашел спор: как снимать. Режиссер Янис Стрейч предложил два варианта. Первый – «шведский», то есть более смелый: полотенце падает, и я на долю секунды остаюсь голым, что достаточно эффектно, но не соответствует моральному кодексу строителя коммунизма, а потому рискует быть вырезанным цензурой. А второй – «польский», без обнажёнки, что менее эротично, зато отвечает советской морали, а значит, имеет шанс остаться в картине: полотенце падает, но не до конца, я успеваю подхватить его на лету и – никакого стриптиза. Мы сняли оба варианта. Но в фильм прошел, конечно же, «польский», как более высокохудожественный.

Сейчас об этом даже смешно вспоминать, но тогда худсоветы отсматривали материалы очень тщательно. И зорко следили за тем, чтобы на экране не было никакой «аморалки» или антисоветчины.

Конец ознакомительного фрагмента.