Моя любой ценой - стр. 13
“Все равно моей будешь, Злата”.
Теперь я понимаю, что это были не просто слова. Обещание. И, похоже, этот мужчина привык получать желаемое. Любой ценой.
Николай Владимирович еще что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова. Все сливается в белый шум. Перед глазами так и стоит этот пронизывающий взгляд, который дает понять расклад. С трудом забираю руку из горячей ладони Багрова.
- Злата, тебе плохо? - доносится до меня сквозь пелену вопрос хореографа. - Ты побледнела.
- Нет, все в порядке, - натянуто улыбаюсь, стараясь держать лицо.
- Принесу воды, - говорит Верховцев и уходит, оставляя нас одних. В зале полно людей, но у меня чувство, что кроме нас двоих нет никого.
- Дыши, красота, - тихо произносит Феликс, чуть наклонившись. Я дергаюсь назад, но его ладонь тут же ложится мне на поясницу и не дает отступить. - Дыши. Раз, два. Давай, это несложно.
Мы по-прежнему смотрим друг другу в глаза. Это похоже на какой-то гипноз, и я будто бабочка, которую прикололи булавкой. Не могу пошевелиться.
- Отпустите, - шепчу едва слышно.
- Разве тебе плохо? - усмехается он, сокращая между нами расстояние, а я отчетливо чувствую запах его туалетной воды.
- Вы, что… Вы… Серьезно? - задыхаюсь от его близости, от той паники, что накрывает меня от такого вторжения в личное пространство. - Думаете, я буду спать с вами за ваше спонсорство?!
Ухмылка на лице Феликса становится шире.
- Скажи, что ты не продаешься, Золотинка, - предлагает он. - Давай, ты ведь это собираешься выдать?
- Не продаюсь, - дрогнувшим голосом произношу.
- Все продаются, красота. Даже ты.
- Мне не нужны ваши деньги!
- А кто говорит про деньги? Есть и другие методы…
Он так меня пугает, что я невольно упираюсь ладонями в его грудь и даже сквозь одежду чувствую, насколько крепкие у него мышцы. Стальные даже.
- Заставите? Изнасилуете? - с вызовом спрашиваю, а у самой душа в пятки уходит.
- Фу, как грубо, - фыркает он и все же немного отстраняется, давая мне вдохнуть полной грудью. Затем его взгляд опускается мне на губы, после - ниже, скользит по шее, ключицам. И я ощущаю это как прикосновение. Будто он и вправду трогает меня.
- Но если тебя такое заводит, можем и так.
- Да как вы… - от его намеков во мне поднимается такая волна злости. Я замахиваюсь, даже не понимая, что делаю. Но Багров ловко перехватывает мою руку, мягко удерживает, притягивает за запястье к своим губами и… целует! При всех!
Я же могу лишь рвано хватать ртом воздух. Потому что это просто возмутительно! Уму непостижимо. А затем он резко подается ко мне и едва ли не в губы шепчет: