Моя любовь, моё проклятье - стр. 83
И снова, как тогда на собеседовании, в приёмной, в кафе, внутри забилось, затрепыхалось что-то совсем ей неподвластное. Волнение? Смущение? Или… нет, об этом лучше не думать. Эта вибрация словно по венам разбежалась по всему телу, усиливаясь с каждым его шагом, переходя буквально в лихорадку.
Он остановился в метре от них. И одна лишь его близость подавляла настолько, что Полина боялась поднять глаза.
– Вы сдурели обе? – услышала его голос, спокойный и холодный. – Вы вообще представляете себе, где вы находитесь? Вы осознаёте, что это не базар? Что здесь, вообще-то, серьёзная организация, что здесь работают люди? Что здесь неуместно скандалить, как уличная шваль? А вы, как две собаки, устроили мерзкую склоку. Раз вы не понимаете элементарных вещей, если ведёте себя как базарные торговки, так и дуйте туда. В приличном месте вам делать нечего.
Его слова били безжалостно и мощно. Уличная шваль, собаки, базарные торговки…
Рядом сопела Лиза, тоже низко опустив голову и разглядывая текстуру паркета и начищенные до блеска чёрные туфли директора.
– Окончательно вопрос с вами решу позже, – сухо произнёс он. – Но думаю, после этой отвратной выходки одна из вас лишится квартальной премии и, уж конечно, ни о каком и.о. речи в дальнейшем уже быть не может. Ну а с другой мы распрощаемся. Ибо подобное поведение здесь просто недопустимо.
Нет! Пожалуйста, нет!
Полина вскинула голову и умоляюще взглянула на него. Но он, хоть и стоял в шаге, сунув руки в карманы, смотрел куда-то мимо, за их спины.
– Простите, – горячо прошептала она. – Такое больше никогда не повторится.
Голос вдруг отказал. Руки тоже от отчаяния ослабли. Повисли безвольно плетьми вдоль туловища. Но Ремир услышал её шёпот, посмотрел на неё, но с горьким разочарованием и всё с той же невыносимой брезгливостью. Хотел что-то сказать, явно жёсткое, судя по раздувшимся крыльям носа. И как назло проклятый рукав в этот самый миг выскользнул из-под плечика и позорно обвис. Он среагировал на движение, опустил глаза на её плечо и вдруг… залип. Мгновенно и взгляд, и выражение лица изменились. Он уставился в эту прореху с таким пылом и жадностью, что кожу там буквально зажгло огнём.
Затем сглотнул и отвёл глаза. И больше уже вообще не смотрел в её сторону. Отошёл к окну и глухо сказал:
– Свободны.
Лишь в приёмной Полина смогла нормально вдохнуть, но дрожь не отпускала. И плечо горело, точно прижжённое раскалённым клеймом.
– Ну что сказал он? – услышала она за спиной тихий голос Алины.
– Что уволит её, – поделилась Лиза.
– Хоть бы!
– Ой, не говори! – согласилась Лиза. – Только вот из-за этой козы…