Моя любовь, моё проклятье - стр. 70
Во-первых, ведь изначально так и планировалось. А во-вторых, любой своей сотруднице он тоже выдал бы отповедь в подобной ситуации. Правило есть правило, и нарушать его не моги. Ибо с такой малости всё и начинается: сегодня человек приходит в чём вздумается, завтра опаздывает, послезавтра появляются мысли: "И так сойдёт". А печальный итог этой расхлябанности ему уже известен.
Так что да, любого бы за подобную вольность он однозначно отчитал. И никаких там угрызений совести и прочей глупости ни на секунду не почувствовал. Тут же почему-то неотвязно и противно свербело ощущение, будто поступил он как-то некрасиво, мелочно, что ли.
Хотя если разобраться – ну ведь прав. За дело ведь, а не просто так. Он ещё, можно сказать, подбирал выражения – вот именно ей хотелось и не такое выдать, а всё равно на душе было муторно. И муторно – это ещё полбеды. Уж с совестью своей он как-нибудь договорится. Настораживало другое.
В тот момент он увидел в её взгляде не страх, что наблюдал тысячу раз у всех, кого распекал, и не призыв, полный бесстыдства, как вчера на собеседовании, а нечто иное, чему дать название он даже и не мог. Но вот это иное неведомым образом проникло в него, засело где-то в груди, да и в мыслях тоже, и томило теперь пуще прежнего, не давая покоя. Почему она так на него смотрела?
Бар внизу оказался уже закрыт, и Макс заманил Ремира в кафе через дорогу. Взяли по солянке и по плову.
– Это она в Новоленино живёт? – спросил вдруг Астафьев.
Ремир хотел было ответить резко, потому что терпеть не мог посягательств на своё внутреннее пространство, даже со стороны Макса. Но тут увидел в витражное окно Горностаеву вместе с программистом, Никитой Хвощевским.
Оба прошли на парковку, сели в его «Чайзер» и укатили.
– Суп-то остыл уже, – заметил с усмешкой Макс.
Ремир отбросил ложку и поднялся из-за стола, припечатав его взглядом.
– Куда ты? Садись ешь…
– Аппетит пропал, - процедил он и вышел из кафе.
11. Глава 11
Глава 11
– Куда едем? – спросил Полину Никита с улыбкой заправского обольстителя.
– В детскую больницу на Гагарина, – оставляя посыл без должного внимания, ответила Полина.
Никита скроил гримасу то ли сочувственную, то ли недоумённую. Понятно, что его одолевали вопросы, задать которые он не решался. Поэтому, чтобы не ходить вокруг да около, Полина сама решила прояснить ситуацию:
– У меня там дочь лежит. В кардиохирургии.
– Мне жаль, – вполне искренне произнёс Никита, но интерес в его глазах сразу потух.
Но главное – до места довёз. И очень хорошо. Полина переживала, что на дорогу уйдут драгоценные минуты, и с Сашкой совсем мало удастся побыть. Жаль лишь, что врача она уже не застанет.