Моя любовь, моё проклятье - стр. 30
Полина стиснула челюсти, но слёзы полились сами собой. Старик бросил на неё быстрый взгляд и вообще к окну отвернулся.
– С нашей стороны мы, конечно, делаем всё необходимое. Проводим поддерживающую терапию, но это не может продолжаться долго. В общем, необходима операция и срочно. Вам ещё повезло – операцию Росса*** теперь делают и у нас. Причём успешно. Тогда как ещё недавно с таким пороком оперировали только за рубежом, в Германии, в США, в Израиле. А это, знаете ли, в разы дороже.
– Я всё понимаю, - глухо промолвила Полина. – Но у меня нет таких денег и взять просто негде. Квоты сократили…
– Ну есть же ещё благотворительные фонды, в конце концов. Сейчас это дело хорошо поставлено. Обратитесь туда!
– Обращалась. Мне отказали. Саше уже делали операцию год назад на собранные средства. Там можно, – Полина сглотнула вставший в горле ком, – обращаться за помощью не чаще… одного раза в два-три года… И потом это долго…
_______________________________________________________________
* Антикоагулянты – лекарственные препараты, угнетающие свёртываемость крови
** Сатурация – %% концентрации кислорода в крови
*** Операция Росса – операция по замене аортального клапана лёгочным, вживляевым в аорту.
Яков Соломонович покивал, тяжело вздохнул и наконец посмотрел ей в глаза. И этот взгляд показался красноречивее любых слов. Будто крест поставил.
Ну уж нет! Полина вздёрнула подбородок, взглянула строго:
– Сколько у меня есть времени? И какую точную сумму нужно собрать?
– Чем раньше, тем лучше, – заюлил Яков Соломонович. – А операция вместе с восстановительным лечением обойдётся примерно в восемьсот-восемьсот пятьдесят тысяч рублей.
В-общем, без малого лимон вынь и положь. И поскорее.
После разговора с заведующим стало совсем муторно, но идти с кислой миной к Сашке нельзя. Её надо всячески радовать и приободрять. Полина вдохнула глубоко, выдохнула, ещё раз и ещё – тяжёлый ком никуда не делся. Ну, ничего, как-нибудь она вытерпит несколько драгоценных минут – дольше сидеть с Сашкой почему-то не разрешали, изверги.
Нацепив счастливую улыбку, она шагнула в палату, одной рукой шаря в безразмерной сумке в поисках плюшевого зайца.
– Сашуль, привет, – прошептала Полина. Воровато оглянувшись, достала игрушку. – Вот, Крош пришёл с тобой поздороваться. Скучает по тебе.
Мягкие игрушки приносить в палату интенсивной терапии запрещали. А у Сашки этот дурацкий заяц – как назло, любимчик. Вот они и договорились, что Крош будет тайком её навещать, чтобы тётки-врачи его не забрали.
***
После больницы настроение всегда было одинаковое: или напиться, или удавиться. И ведь ни то, ни другое нельзя. Но сегодня хотя бы имелась цель – сходить в салон, привести себя в божеский вид, потом заехать в торговый центр, уповая, что в каком-нибудь из бутиков будет распродажа. Ибо за последнее время Полина похудела так, что всё болталось на ней, как на вешалке. Можно, конечно, что-то там попытаться ушить – от сестры остался «Зингер». Только когда? Да и уверенности нет, что получится. Швея из неё ещё та.