Моя любимая заноза - стр. 34
– Только не говори, что это одна из твоих картин. – Максим умоляюще посмотрел на друга, пропустив мимо ушей почти оскорбительное «агентство приколов».
– Именно так! – Польщенный художник расплылся в улыбке. – Мне за нее вообще-то бешеные бабки предлагают, но я для тебя сберег.
– А кто предлагал?! Может еще не поздно? Вдруг ему нужнее? – Максим цеплялся за соломинку.
– Да странный какой–то дядька. У него своя клиника психиатрическая, вот он в одном из кабинетов повесить хотел. Но я выдал свое категоричное "нет". Ты же мой лучший друг, Максимка, я для тебя хоть сотню картин нарисую.
Макс, как мог, успокоил друга, в запале пообещавшего начать ваять здесь и сейчас, и предложил уехать.
– Поедем, посидим у меня. Через пару часов Лиза вернется. – Максим бросил взгляд на часы. – Дома у меня вискарь есть отличный. Все равно, Кирыч, за руль тебе уже нельзя. И вообще, ты, когда успел так налакаться?
– Ты прав, дружище, – кивнул Кирилл. – Но я никуда не уеду, пока не получу свою порцию веселья. Приехал на мальчишник, значит должен быть мальчишник. Сейчас я растормошу твоих друзей.
– Они не мои друзья, – напомнил Максим.
– А! – Кирилл махнул рукой, расплескав шампанское. – Уже не важно. Это мальчишник, а они …мальчишки. Как–то так.
– Кир, поехали, – Максим решительно встал, но друг дернул его за рукав и усадил обратно. В этот самый момент в зал ввезли большой торт.
Торт был не просто большой – огромный. Максим без труда распознал в нем реквизит. У него использовался почти такой же, только розочек поменьше. Этот же был похож на клумбу безумного садовника.
Он отвлекся от Кирилла, который активно налаживал контакт с новыми товарищами. А стоит заметить, что делал он это странно: по очереди подходил к каждому, называл свое имя и предлагал распить с ним "бутылку мира". Встретив отказ, не расстраивался, а переходил к следующему. Все бы ничего, но Кир видимо выпил слишком много, потому как делал уже третий круг. И всякий раз улыбался, словно видел каждого из парней впервые. Странно, что ему еще никто не попытался набить морду. Вареные какие–то собрались на мальчишник. Только один постоянно ерзает и по сторонам смотрит, словно думает, как сбежать от навязчивого внимания.
Максим и сам не понимал, чем его увлекло появившееся в зале убожество, но он смотрел на торт не отрываясь, пока торт …не начал смотреть на него. Картонное безобразие бесстыдно изучало его глазурованными вишенками, и Максиму вдруг показалось, что бутафорский ужас осуждает его за то, что он пришел сюда, вместо того, чтобы дожидаться дома любимую невесту. В свое оправдание Максим сразу же подумал, что заводной вечеринкой посиделки на кожаном диване в компании незнакомых людей и набравшегося друга было назвать сложно. Хотя, Киру, похоже, все нравилось. Вот только факт грехопадения на лицо. Он с самого начала считал эту идею глупой и не ошибся.