Моя любимая заноза - стр. 21
– Черт с вами! – «мамонтиха» потрясла в воздухе кулаком. – Стойте здесь, никуда не уходите.
Вернулась она с запечатанной бутылкой конька, которую показала неразговорчивому Валерию Терентьевичу и тут же спрятала за спиной.
Лицо мужчины озарила счастливая улыбка.
– Мадмуазели, чего же вы раньше, того самого, не сказали? Мы бы и без звука. Смена все равно закончилась. А, Пашка? – напарник молча кивнул, хотя ему идея совсем не понравилась. В отличии от Терентьевича он почти не пил. – Поехали, это самое. – Он согнул руку кренделем в приглашающем жесте.
Мадмуазели сдержанно кивнули и от предложенной руки отказались, велев подождать их снаружи. Бутылку «мамонтиха» предусмотрительно придержала, пообещав вынести вместе с собой, назвав ее своей гарантией.
Мороз крепчал, поднявшийся ветер нагонял метель. Снежинки танцевали в круге света единственного фонаря. Голова Али начала проясняться, но она все равно не запомнила, как оказалась в обещанной «карете».
– Татьяна Аристарховна, – у самой машины опомнилась она, – вы ведь так и не выдали мне расчет. На что же я буду кутить?
– Куликова, не суетись, – успокоила ее главбух. – Придешь завтра и получишь свои деньги.
– С премией? – Аля удивлялась разгулявшейся наглости, отметив все же, что ей это нравится.
– С ней. Вручу торжественно и с помпой. Залезай давай, а то мне уже глаза снегом залепило.
«Карета» разочаровала Алю. В своих мечтах она летела навстречу приключениям в комфортном микроавтобусе с «мигалкой», а оказалась внутри проржавевшего корыта. Зато в машине было тепло и, хотя бы не нужно было опасаться за свое пальтишко.
Места оказалось совсем немного. Татьяна Аристарховна уселась на жесткую лавку, заняв почти все пространство, Але пришлось примоститься в уголочке, прижавшись к горячему боку главбуха.
– Девушки, оплачиваем проезд! – водитель просунул голову в окошко, радостно улыбаясь. – На холостом ходу не поедем.
Татьяна Аристарховна разворошила объемную сумку, которую все время прижимала к груди как сокровище, извлекла из ее недр бутылку. Прежде чем передать «оплату» подышала на стеклянный бок и протерла рукавом.
Фыркнув, «карета» довольно резво сорвалась с места, Але пришлось ухватиться за матерчатую петлю, висевшую под низким «потолком», чтобы не свалиться на грязный пол.
Время превратилось в тягучую жвачку, остатки алкоголя, о которых Аля уже не беспокоилась, в тепле расцвели буйным цветом. И вот она уже прикрыв глаза перенеслась из провинциального декабря на белоснежный мальдивский пляж. Босые ступни девушки обволакивал бархатный песок, лазурное море шептало нечто успокаивающее и манящее, будто в самой пучине затаилась сладкоголосая сирена, затянувшая свою колдовскую песню. Аля побежала к морю, нос уже щекотало от мелких, соленых брызг, когда на горизонте появился пароход и изо всех сил загудел, плюясь черными клубами дыма.