Моя любимая сказка - стр. 13
– Не знаю… – я задумался: в самом деле, а хочу ли я знать, что она думает? Думает ли обо мне, и ЧТО она обо мне думает… – Не знаю… А что один человек думает о другом? Можно увидеть?
– Можно увидеть всё! – Славка засмеялась – Я теперь знаю даже, как выглядит твоя машина. Вон тот старый синий «Линкольн». Так?
– Ну… Ты же могла увидеть, как я сюда приехал. Да?
– Но ведь я не видела! – Славка вдруг словно бы увяла.
– Откуда я это знаю?
– Хорошо, – в её глазах опять загорелись лукавые огоньки. – Город показался тебе похожим на большую старую квартиру… – на это я не нашёл, что ответить – На квартиру, в которой ты вырос, от которой теперь остались только воспоминания и твоя библиотека. Почему ты мне не веришь? – вопрос, притаившийся в самом конце, застал меня врасплох. А действительно, почему?
– Мишкин! Ты не уснул? – оказывается, я задумался.
– Наверное, потому, что не успел увидеть, о чём думаешь ты…
– Тогда, наверное, мне стоит сказать тебе об этом самой…
Сразу же я ощутил, что покраснел. Надеюсь только, что я достаточно обгорел на солнце за день, чтобы этого не было заметно!
– Даю подсказку: настал другой раз, – теперь уже не только глаза, но и вся она светилась лукавством. – Ну?
Я тупо смотрел на Славку, пытаясь сообразить… Ну, конечно! Видимо, в отличие от румянца, догадка на моём лице была куда более очевидна. Славка засмеялась.
– Ну? – лукавые огоньки погасли, осталась только улыбка.
– Так тебя подвезти?
– Обязательно – Славка снова засмеялась и сжала мою руку.
– Можно, я включу что-нибудь другое? – спросила Славка, указывая на выключенную магнитолу. Почти пустые улицы, светящиеся витрины и притаившиеся в тёмной листве фонари возвращали вновь и вновь впечатление, что мы едем по бесконечно огромной старой квартире… Но дома уже не были нарисованными акварелью, а поздние пешеходы не казались прозрачными и разноцветными.
– Включай! – с улыбкой разрешил я. Ночь неслась на нас, а мы проваливались сквозь неё. Сквозь тёплую городскую ночь лучше проваливаться с музыкой.
В шорохе помех послышались, один за другим, обрывки нескольких привычных мотивов, но потом помехи попрятались на других частотах, в салон машины хлынули скрипки, а на их волнах вплыло: «…Un jardin dont j’ai tant reve, оh qu’un jour je puisse y entrer…» Я перевёл взгляд с дороги на Славку.
– Это твой диск?
– Нет… – Славка откинулась на спинку сиденья, словно умываясь музыкой.
– Радио?
– Наверное, – Славка улыбнулась мне, – а есть ещё варианты?
– Песня знакомая… – я помотал головой. – Она играла в кафе, тогда, зимой, помнишь? Как она называется?