Моя любимая сестра - стр. 53

Подбородок Джастины высоко вздернут, но по ее лицу скатывается слеза.

Я достаю из коробки салфетку. Вот что я еще узнала во время последнего турне: держи салфетки наготове.

– Что с ней случилось?

Джастина тихо высмаркивается, складывает салфетку пополам и неторопливо убирает ее в сумку. Когда она снова смотрит на меня, ее глаза уже волшебным образом высохли.

– Она умерла. Этим летом будет двенадцать лет. Ей было бы жаль, что с вами такое случилось. Это в вашей крови и все равно бы произошло. Но она бы гордилась, – ее голос слегка дрожит на последнем слове, – что вы смогли разорвать этот круг. – Глубоко вдохнув, Джастина успокаивается, она довлеет надо мной. – Жаль, что вы не простились с ней в Сент-Маркс.

Я пытаюсь вдохнуть, но чувствую сопротивление в груди, словно на меня надели свинцовый нагрудник. В книге я писала, что стояла через дорогу от церкви, где проходили похороны моей мамы, наблюдала, как входили и выходили те немногие, кто захотел попрощаться. Я могла лишь думать о том, чтобы войти в эту церковь. Людей было мало. Меня бы заметили. Пришлось бы объяснять, кто я.

Но не это лишило меня воздуха. А очень конкретное упоминание о Сент-Маркс. И теперь я хочу, чтобы она ушла. Мне нужно, чтобы она ушла. И я ставлю точку:

– Спасибо, что пришли сегодня, Джастина.

– Что ж, ладно, – отвечает она, улыбкой показывая мне, что понимает. В этот момент от колеса откручивается еще один болт. Вся моя жизнь проходит в ожидании, когда же они отвалятся.

– Выбросить? – Арч поднимает потрепанную копию «Составление бизнес-плана для чайников».

Я кидаюсь за книгой и прижимаю ее к груди.

– Никогда, – отвечаю я, с наигранным драматизмом поглаживая желто-черную обложку. – Я никогда не смогу ее выбросить.

– Будешь хранить, пока наконец не прочтешь? – язвит Келли, завязывая пакет с мусором на моей кухне.

– Эй, – говорю я, с любовью откладывая книгу в кучку «оставить», – знаешь, я не обязана переезжать.

– Тогда с кем ты планируешь сниматься? – Келли нахально поджимает губы, а потом направляется по коридору к комнате для мусора.

– А с кем ты планируешь сниматься? – в провальной попытке съязвить кричу я ей вслед. Раздается непривычный звук щелкающего засова.

Арч смотрит на меня с пола, на котором, скрестив ноги, сидит в окружении старой почты, DVD-дисков, проводов и открыток с запоздалыми поздравлениями с днем рождения от папы и Сьюзен. Ее длинная коса темных волос перекинута через плечо, и она с еле заметной улыбкой накручивает кончик на палец. Арч – единственный ребенок в семье и потому без конца потешается над тем, что Келли может так легко меня разозлить.