Моя любимая – Кикимора. Сказки для взрослых - стр. 15

– И ты брата родного в беде бросишь, глазом не моргнув? – наступал он, уже не особенно веря в успех.

– Вороненок зря за тобой летал, получается, крылья только бил? – наступал безжалостно кот.

Ничего на это не ответил Горыныч. Самая умная из его голов подсказывала, что лучше исполнить то, что от него требует Макар, чем объяснять, почему он не хочет этого делать.

Но Горыныч, всегда легкий на подъем не особенно представлял, что его там может ждать, а показательный суд был уже в разгаре.

Горыныч довольно бесцеремонно пожаловал.

– Я хочу выступить в его защиту, – указал он лапой на ОЗа.

– Защитник нашелся, нам тебя только не хватало, – усмехнулся таивший до сих пор молчание Водяной.

– А что, не могу сказать все, что я об этом думаю.

– Сказать можешь, только скажи мне сначала, откуда давеча новая девица у меня в озеро упала, тебе ничего не известно о том.

– У меня из лап и выпала, прости уж, не удержал, – выпалил Змей, он понял, что успел как раз вовремя, противный кот подставил, теперь все потопленные девицы на него и спишутся.

– Может, тебя совесть мучает?

– Да в честь чего, – защищался Горыныч, – все изменяют, а мне нельзя.

Все теперь уже вместе с Озом на него смотрели.

– Во, каркнул, – услышал кот Макар голос вороненка рядом.

Горыныч и сам понял, что ляпнул он что-то не то, и прибавил уже не так громко и задорно.

– Я хотел сказать, что все изменяют, кто еще что-то может, кого женщины интересуют, а не себе подобные.

И снова намек получился странным, хотя первоначально он совсем не то сказать хотел, но на кое – ком из духов уже и шапка загорелась, потому что и без того слухи упорные ходили, что кое -кто не только противоположным полом интересуется. Это все, конечно, первоначально черти только для хохмы и забавы исключительно придумали, но как вскоре выяснилось, что и в этой шутке есть доля и доза правды. Потому что те, кто глубоко свои тайны прятали, решили, что кто-то о них узнал, и теперь уже сами себя выдавали вольно или невольно. А тут еще Горыныч со своими свидетельскими показаниями, как горячий блин к обеду подоспел.

Так серьезный суд превратился в балаган, об ОЗе все забыли и никаких клятв уже с него и не требовали больше. Только сам он не знал, радоваться ли ему или нет. Макар насторожился, и следил за всеми сразу, не зная, откуда беда грянуть может. Горыныч считал, что он сказал очень яркую речь и почти гордился собой.

И если бы Яга не подоспела, то и вовсе бы все ничем никогда не закончилось, но она уже стыдила и тех, кто судил и тех, кого судили.

– Какой тебя черт принес, – повернулась она к Горынычу, – не говорила я тебе не приближаться к лесу.