Моя любимая фобия - стр. 4
Еся!
– Минутку, – крикнул приободрённо, выплюнув подушку, и бросил взгляд на картины.
Когда-то она говорила, что я могу попросить её позировать мне. Чем сейчас не время? А реклама в виде моей обнажённой натуры наверняка смягчит девушку, если решит запустить в меня завтраком.
Вскочил с постели, прямо так в чём мать родила, и натянул на себя дурацкую бабочку дворецкого. Спешно нашёл картину с изображением Еси и поставил на мольберт. Вальяжно облокотился о край рамы и, сунув кисточку в рот, подобно курительной трубке, томно пригласил:
– Входи!
Дверь распахнулась, но на пороге стояла совсем не мой хрупкий Воробушек. Алексей Олегович! Твою мать! Сорвал картину с мольберта и прикрыл свои прелести. Какого чёрта?! Еся же обещалась прийти!
Мужчина таращил на меня свои оловянные глаза, явно не понимая, что происходит.
– Марк Игоревич… Ваш… ваш. Это самое… Ваш завтрак. – Щёки домоуправляющего покрылись густым румянцем.
– Поставь туда, – указал на тумбу, стараясь не смотреть в его глаза. Пронаблюдал за действиями непрошенного визитёра и настойчиво указал на дверь. – Спасибо, можешь идти.
– Да, Марк Игоревич.
Мужчина тут же ретировался.
– Погоди, – притормозил управляющего. – Через полчаса пригласи горничную на уборку. И не позже. У меня сегодня много дел.
Точнее много дел безделья.
– Да. Она как раз заканчивает в прачечной.
Прачечная… Да, будь она трижды неладна! Фальшиво поблагодарил и отпустил мужчину. Уши зарделись, а небольшое раздражение взяло верх. Так, спокойно. Есения тут точно не причем. Да и откуда ей было знать, что я буду выписывать по комнате с хозяйством наружу? Сам идиот.
Спешно натянул на себя трико и глянул на поднос – ячневая каша, варёное яйцо, тосты, бекон и кофе. В желудке заурчало. После бурной ночи с любимой девушкой – аппетит зверский. Налетел на еду голодным зверем, поглотив всё до единого кусочка. Интересно, кто теперь вернётся за подносом?
Чёрт… В дверях снова замаячил управляющий, с чувством полного достоинства и важности забирая грязную посуду.
– Вашему аппетиту сегодня можно позавидовать. Удивлён. Особенно после вчерашнего.
После вчерашнего?! А что было вчера? Я помню лишь женщину в своих руках, которую любил, а не владел, как последней сукой. Впервые. И безумно счастлив от этого.
– Да, вчера был неприятный вечер, – кивнул я, стараясь ничем не выдать нас. – Спасибо, папе, что подоспел вовремя.
– Вчера все безумно переживали за вас и… – мужчина нерешительно посмотрел на меня. – И Есения Владимировна тоже.
Упоминание этого имени заставило невольно дрогнуть в блаженной улыбке, но быстренько скрыл сию оплошность и нахмурился. По моим данным, все пока абсолютно уверены, что между мной и девушкой произошла серьёзная размолвка. Господи, если бы наши размолвки всегда заканчивались так волшебно, я бы ругался с ней не переставая!