Моя любимая фобия - стр. 36

– У вас кто-то заболел? – поинтересовался я с должным беспокойство.

– Нет, благо в моей родне все в добром здравии?

– Тогда зачем мы здесь?

Игорь Матвеевич слегка поморщился, а после дернул уголком губ в ухмылке.

– Вы не верите в меценатство, молодой человек?

Я запнулся, не зная, что ответить и лишь просто пожал плечами.

– Я недолго, – пообещал он и покинул пределы автопарковки.

Меценат, благотворительность, хренов благодетель! Руки сами потянулись к телефону и набрали номер брата.

– Да, слушаю, – голос родственника прорезался только после сиплого кашля.

– Это я. Надо кое-чего проверить по Волкову старшему.

– Валяй.

– Этот хлыщ сейчас примчал в девятую городскую больницу и вещает о благотворительности.

– Сомневаешься в его щедрости к страждущим? – короткий смешок братца вновь поднял со дна живота раздражение. Сколько ещё он будет относиться ко мне так надменно?

– Просто проверь. Должны быть финансовые договора, счета или банковские чеки.

– Вас понял, будущий прокуроришка, – язвительно хихикнул Кирилл и отключился.

Да, я люблю своего брата, но порой готов придушить за подобное отношение к младшему. Этот придурок иногда перегибает палку.

Игорь Матвеевич вернулся спустя полчаса и по удовлетворённому выражению лица вполне можно было догадаться, что задуманное им прошло успешно.

– Теперь можем возвращаться домой, – улыбнулся мужчина, садясь на заднее сиденье.

Кивнул и крутанул руль в направлении поместья Волковых. Пока ехали, я то и дело поглядывал на хозяина в зеркало заднего вида. Мужчина, по ходу продолжал свою работу, переписываясь с кем-то в телефоне.

Между лопаток прямо зазудилось от любопытства и неожиданно чёткого осознания, что рыбка угодила в сети. Осталось лишь узнать природу её происхождения. Ответ на мою просьбу пришёл лишь ранним утром, вложив в мои руки шикарный ход конём. Остаётся лишь элитно и правдоподобно всё преподнести.

Дай срок, братишка, чуть-чуть осталось!

Глава 9. Гипотетический вопрос

МАРК

Ждал, нервно поглядывая на часы. В послеобеденное время у прислуги обычно два часа перерыва. Нам этого хватит. Есения согласилась, и я не находил себе место от предвкушения. Проверил все кисти, палетки и краски. Раз десять переставил мольберт, решая с какой стороны будет падать свет на натурщицу. Изводил себя мыслями о грядущем портрете, но стало в разы хуже, когда Есения ступила на порог комнаты в изумрудном шёлковом халатике.

Застыл, вперившись в любимую девушку глазами, а язык и тело забыли свою работу. Однако, сие явление оказалось половиной моей беды. Стало хуже, когда лёгкий халатик соскользнул с её плеч, рухнув на пол, и абсолютно обнажённая девушка уставилась на меня робким вопросительным взором.