Моя летняя ночь - стр. 23
– Думаешь, я не знаю, где ты пропадаешь? Не надо думать, сынок, что мы с дедом старые и глупые. Сами молодые были. Все знаем. Нельзя поматросить девку и бросить, как ты собираешься.
– Ба, – открываю бутылку пива, делая щедрый глоток, – давай мы не будем обсуждать это. Никого я не матрошу.
– Знаю я, как там у вас в столице, – ворчит старушка. – Девки сами на шею вешаются. Вот с такими и развлекайся. А с Анечкой так не надо. Я ее с детства знаю.
– Бабуль, – целую старушку в щеку, – ну что ты, в самом деле… при чем тут столичные, не столичные, таких везде полно.
– Вот и не трогай Анюту!
Настаивает бабушка. Что тут сказать? «Прости, бабуль, я уже»?
Черт! Есть доля правды в ее словах. Хорошая девушка. Приятная, милая, красивая. Мне бы такую в Москву. Надоело по клубам таскаться, телок перебирать. И не до этого сейчас. С Крымскими событиями я туда-сюда мотаться буду еще как минимум год.
– Я ее с собой в Москву заберу, не переживай, – обнимаю бабульку, которая от чего-то стирает слезу с морщинистого века.
– Да больно нужна ей, Москва твоя. Она тут на медсестру учится. На бюджете, сама поступила. И мне всегда помогает. То укол поставить, то с уборкой помочь, то в магазин съездить. На той неделе вот весь огород мне выполола.
– Так тем более, – смеюсь, – такую надо брать. Смотри, – загибаю палец, – хозяйственная, умная, – загибаю второй, – красивая, и с чувством юмора, – загибаю еще два. – И тебе нравится, что немаловажно.
– Свадьбу сначала сыграй, а потом вези. А то вернешь через полгода, как вон Наську, соседкину дочку, в Испанию увезли на три месяца. Теперь пузатая ходит. Испанец себе другую нашел.
Хочется спросить та ли это Настя, которую Романов оприходовал в наш пьяный приезд сюда. Но я умолкаю. Ответ и без этого витает в воздухе. Доедаю выпечку, забираю бутылку пива и вылетаю из дома, желая бабуле спокойной ночи.
На реке меня уже ждет Анюта.
Нагая и нежная, она выходит из кустов, где оставила одежду, читая все ту же «Волгу» Е.Евтушенко. Приятный мелодичный голос наполняет меня изнутри. Я никогда не испытывал ничего подобного. Это не романтичный мальчишеский настрой, который окружал меня рядом с Золотаревой. Это что-то большее, чего я не могу пока понять. Я почему-то боюсь сейчас прикоснуться к этой девушке с прозрачной кожей. Аккуратно прижимаю ее к себе, не отпуская в воду, куда она стремится попасть. Укладываю ее рядом с собой, на разложенном полотенце, зарываясь носом в золотые волосы, вдыхая их запах, стараясь запомнить его как можно лучше. Не могу ей надышаться. Брожу ладонями по мягким округлостям ее тела, не в состоянии оторвать взгляда от бирюзы ее глаз, которая, не смотря на темноту, ярко светится для меня. Она продолжает читать стихи, мягко, проникновенно, рассматривая мое лицо.