Моя крылатая удача. Книга 2 - стр. 29
– Ой! – Эйя мгновенно уловила новые нотки в его голосе и стыдливо опустила глаза. – Прости! Ты сердишься?
Ларсен хотел сказать, что так и есть – сердится, хотел поворчать немного, объяснить, что так нельзя… Но это он там, далеко от неё, слушая Ларенса, мог негодовать и злиться, а сейчас…
Оллье коснулся губами её лба, потом столь же мягко и нежно – губ, оторвался раньше, чем поцелуй успел перерасти в настоящий – страстный, голодный и долгий.
– Нет, не сержусь, – усмехнулся Ларс, глядя прямо в глаза. – Но больше так не делай!
Эйя Илиана вздохнула тяжко и понимающе.
Но Ларсен решил всё-таки разъяснить:
– Эйя, я понимаю, что ты хотела, как лучше, хотела помочь. Но не надо делать что-то за моей спиной! Ты же всегда можешь со мной посоветоваться…
– Но ты бы мне не позволил рассказать всё это… – тихонько пискнула она и посмотрела так, что Ларс вообще забыл, о чём они говорили. – Ты же сказал, что не станешь просить помощи.
– Да, – кивнул Ларсен, снова слегка разозлившись – ведь она знала, что он против, но всё равно сделала по-своему, – потому что мужчина за свою жизнь и свои поступки сам отвечать должен, а не матушке престарелой плакаться и деньги у неё клянчить.
Эйя приподнялась и села, растерянно хлопая ресницами.
– Ты… отказался? Не взял эти… деньги?
– Взял, – со вздохом признался Ларсен. – Хоть и не хочу быть их должником. Но я ведь теперь не только за себя в ответе, но ещё и за тебя. Что будет с тобой, если меня вдруг сгоряча пришьют? Я же ещё слово дал, что домой тебя отвезу…
Оллье сказал это шутливо, однако, бросил на дайану внимательный взгляд – пытался угадать её мысли. Ему так важно было понять, хочет ли Эйя до сих пор возвращения домой, или теперь это уже не кажется ей таким важным. Но дайана не подняла глаз, и это так и осталось тайной.
– Брату я пообещал, что верну деньги, как только смогу, – продолжил Ларсен. – Разумеется, всё это было при ле-сатии Розальде. После чего мне пришлось выслушать такую долгую и слёзную речь от мамы, что я вообще пожалел, что рот открыл.
– Что же она такого наговорила? – удивилась Эйя, всё-таки снова посмотрев Ларсу в глаза.
– А то, что она тридцать лет была лишена права хоть чем-то мне помочь. В детстве не нянчила, от хвори не лечила, вкусностями не кормила, обнять да поцеловать не могла. Каялась передо мной снова, что малодушие проявила, отцу своему-извергу поверила и не искала меня по всему острову. Дескать, кругом я виновата перед тобой, так позволь хоть чем-то совесть успокоить. Сказала, самое малое, что может она мне дать взамен всех потерянных лет, это хоть какие-то блага, вроде денег и крова. А я, понимаешь ли, даже от таких крох отказываюсь. И брат её во всём поддержал. Мол, бери, с нас не убудет, а тебе сейчас нужно… Вот, – Ларсен снова вздохнул, – я и согласился.