Моя истинная - стр. 41
— Госпожа Стальнова? — дама в шляпе рассмеялась. — Да она едва ходит… Но живучая. Продержится еще лет сто. Нас всех переживет.
— Как думаете, что будет, если я велю вашему молодому и перспективному сынишке подарить брачное счастье этой милой бабуле? Будет здорово, верно! — я действовала наобум. Точно не знала, могу ли такое вытворить. Но судя по выражению лица дам — могла. Все они испуганно вздохнули, попятились назад.
Дама в шляпе всплакнула:
— Прошу, только не сын. Простите меня. Такого больше никогда не повторится.
— Мило, — я отсалютовала ей бокалом, затем нагнулась к уху и прошептала. Так громко, чтобы все главные сплетники четко уяснили. — В следующий раз, открывая рот, вспоминайте меня. Вспоминайте, что мне не жаль ваших детей, близких и любимых… Совершенно и абсолютно не жаль… Я сотру в порошок. Раздавлю. Растопчу абсолютно каждого, кто посмеет даже взглянуть на меня без уважения. И когда вы потом будете плакать, знайте — что виной всему именно вы. Не я, нет. Только вы.
Медленно отодвинувшись назад, я с ликованием смотрела на полные ужаса глаза дам, которые еще недавно смеялись. Они боялись меня. Не знаю, что именно вводило их в такой ужас… Холодный, полный предупреждения взгляд? Стальной голос? Пугающе равнодушная улыбка? Или все в месте? В любом случае, я четко поняла — победа за мной.
Развернувшись, я ощутила, как по кончикам пальцев расходится электричество. Ненависть, ярость, злость… Они наполняли меня силой и энергией. Я была в бешенстве. И это меня радовало. Парадокс!
«Срочно ко мне!», — поймала я на себе красноречивый взгляд Босфорта.
«Бегу-бегу, милый!», — вздернув бровь, я медленно и нетрепливо плыла к нему через весь зал. Изредка здоровалась с гостями, бросала дежурные фразы.
Как вдруг один из официантов, держащий два подноса, врезался в меня на ходу. Один поднос он удержал, но другой перевернулся на платье. Это было красное вино. И хоть его не было видно на черном платье, гости вокруг нас затаили дыхание.
— Простите! Простите! — испуганно затрепетал он, пытаясь обмокнуть меня салфеткой.
— Руки… Убери руки, — холодно и равнодушно отчеканила я, сжимая зубы. Парень послушал, сглотнув вязкую слюну. Довольная собой, я улыбнулась. — А теперь на колени.
— П-простите? — недоверчиво переспросил он.
От моего ледяного приказа, казалось, весь зал замолк:
— Я сказала на колени.
И он упал. Как будто провалился сквозь землю. Приподняв платье, я оголила одну ногу до колена, кивнув ему на шикарные черные туфли, украшенные стразами:
— Целуй. И повтори свои извинения. Возможно, они будут звучать иначе в таком положении, — официант таращился на меня в оба глаза, не моргая. Словно ждал, когда я рассмеюсь и скажу, что все в порядке. Но у меня на душе было далеко не все в порядке. Сжав кулаки, я воскликнула: — Живо!