Моя истинная - стр. 111

— Смотри-ка, правду говорит. Не ерничает! — прыснула она в изумлении, обнажая ряд кривых черных, прогнивших зубов. Поднявшись с места, она подошла к своему закиданному хламьем столу и принялась плести косичку из неизвестных мне трав. — Ты девочка хорошая, беззлобная. Скажу тебе, нарушая правила: два ребенка у тебя по судьбе, оба великие. Один радость и счастье людям принесет, второй — смуту и новый порядок. Получится не рожать — не рожай, — наконец, она повернулась ко мне с красивой цветной косой, вкусно пахнущей ягодами и мятой. Вложив в распахнутые ладони, она затараторила: — Принесешь домой так, чтобы ни одна душа не видела. Высушишь, сделаешь порошок и засыпь куда-то… Не знаю, в брошь или кольцо. Главное, чтобы всегда при тебе было, поняла?

Я активно закивала. Почему-то настрой старушки заставлял поверить, что мне это действительно нужно:

— Конечно, но… Зачем?

— «Зачем-зачем»… Нельзя судьбу менять! Не велено! — усмехнулась она, двигаясь в сторону выхода из избы. Я поняла, что сейчас будут звать альфу, и поспешно спрятала травы между чашечек лифа. — Когда все перестанет зависеть от тебя, захочешь пойти на отчаянный шаг — поймешь и выпьешь. Главное, настойки свои не трогай больше. Грех это, Сашенька.

«Почему травку ее пить не грех, а настойки из такой же травки трогать — грех?», — растерялась я, но и слова сказать не успела, женщина громко позвала альфу, а мне строго указала на выход:

— Теперь ты в машине жди. Есть мне что твоему благоверному сказать.

Босфорт оказался по пороге за секунду. Его распахнутый, испуганный взгляд торопливо бегал по мне снова и снова. Будь это другой, нормальный человек, я бы решила, что он переживает.

— Заходи, Аарон, — женщина пропустила мужчину внутрь, а меня, наоборот, толкнула к выходу. — Хочешь-не хочешь, а уже пришел. И выслушаешь меня.

Когда альфа убедился, что я в строю, он посмотрел на старуху. Нехотя, с тревогой и едва заметной злостью. Сжав кулаки, сцепив зубы, он прошел в комнату. Не мог отказать. В некотором плане это была плата за ее услуги.

Покидая чужой дом, я вдруг вспомнила кое-что безумно важное: Аарон сказал «это снова произошло». Кто и почему в его роду страдал волчьей депрессией? А может даже потерял волка?

Альфа покинул дом знахарки спустя полчаса. Целые тридцать минут я смиренно ждала его в машине, кусая ногти от любопытства. Несколько раз я старательно прислушивалась. Слух оборотня был достаточно сильным, чтобы учуять, как плещется рыба в пруду у реки, но то, что происходило дома у старухи, я не слышала. Как будто кто-то поставил глушитель.