Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - стр. 17
Он ходил по заводу от одного мальчишки к другому, всех нас трогал, и никто и слова не сказал. Он и сам ни слова не проронил, пока нас лапал. Происходило это каждую неделю… Но мы с друзьями никогда это не обсуждали. Будто ничего и не было.
Я мучился и никак не мог признаться себе в том, что я – гей, и хотя от прикосновений этого мужика я не возбуждался – мне это казалось грязным, омерзительным и противным, – я лишь подумал: «Ну, видимо, так себя геи и ведут? Вот оно как?» Я даже задался вопросом: «И так на всех заводах?»
Как ни странно, мы ходили туда как минимум еще недель шесть. Черт его знает зачем. Мне просто нечем было больше заняться. Затем однажды на неделе, после чересчур навязчивого приставания, по дороге домой я сказал одному из друзей, что меня, честно говоря, это уже порядком достало.
– Меня тоже! – сказал он, выдохнув с облегчением. – Может быть, тогда перестанем ходить?
– Ага, – ответил я.
И на этом все закончилось. Больше мы к этой теме не возвращались.
Мне нравились мальчики, но я и с девочками встречался. Каждые две недели в здании бассейна Блоксвича проходили танцы – дискотек еще не было.
Мне всегда нравились танцы, и после уроков я даже ходил на кружок старомодных танцев, где научился танцевать лансье[12] и шотландский кантри-танец – гей-гордонс. Название-то какое! Я к тому времени уже здорово танцевал, и, когда пригласил Анджелу на танцы, выиграл соревнование по твисту. Но я был недоволен наградой – мне подарили дневник с комиксом «Орел» в твердой красной обложке.
Впрочем, после того, что я выкинул в тот вечер, Анджела была расстроена куда сильнее. У диджея рядом со столом лежали листочки бумаги. Мы заказывали песни, отдавали ему список, и он читал. И не знаю, что на меня, придурка, нашло, но я написал следующее:
«Пожалуйста, поставь "These Boots are Made For Walking" Нэнси Синатры и скажи: "Это для Анджелы от Роба. Эти ботинки для ходьбы, а у МЕНЯ есть штучка поинтереснее"».
И о чем я только, черт возьми, думал? Выставил себя каким-то старым грязным извращенцем! Неудивительно, что это свидание с Анджелой было последним…
Приглашать девочек на танцы было удовольствием недешевым, и я решил устроиться на субботнюю подработку. Дед работал в гараже и продавал автомобили. Во дворе у них стояло двадцать машин, и в течение нескольких месяцев мы со школьным приятелем. Полом приходили к деду на выходных и мыли каждую из этих машин.
Вкалывали мы прилично, но мне было плевать – иногда я даже этого очень ждал, потому что чувствовал себя взрослым. Хозяин давал нам пару фунтов – огромные деньги для середины 1960-х. Но однажды после тяжелого рабочего дня, когда мы едва держались на ногах, он дал нам всего 50 пенсов.