Моя фиктивная жена - стр. 27
- Звучит заманчиво, - сказала я, надеясь, что говорю достаточно непринужденно. Незачем было показывать волнение. – Что требуется от меня?
- Взамен семья Эленандар желает, чтобы вы немедленно расторгли помолвку с господином Анареном, - негромко ответил Питер. – Навсегда исчезли из его жизни и никогда больше в ней не появлялись. Как только вы покинете его дом, «Геллерт и Маркони» подпишут с вами контракт.
Я задумчиво смотрела в кофе в своем стаканчике. Чтобы моя мечта исполнилась, мне нужно предать того, кто единственный из всех отнесся ко мне по-хорошему. Того, кто спас меня от отравы.
Значит, родители Анарена всерьез восприняли его слова о нашей свадьбе. Настолько всерьез, что сделали мне предложение, от которого невозможно отказаться. Ни один писатель не откажется от контракта с «Геллертом и Маркони» - особенно если этот писатель юная гномка, которая мечтает увидеть свои книги на полках, а потом на сцене.
Сто дьяволов из самого темного пекла, как же заманчиво это звучало!
- «Геллерт и Маркони» обязательно издадут меня, - с небрежной улыбкой сказала я, и в моем голосе сейчас звенела лишь упрямая гордость. – Это будет, но я добьюсь этого своим талантом и трудом, а не предательством дорогого мне мужчины. Передайте, пожалуйста, семье Эленандар, что их предложение очень заманчиво, но я слишком порядочна, чтобы его принять.
Питер усмехнулся. Посмотрел на меня, как на дуру набитую. Да я и была дурой – все мои родственники сейчас сказали бы, что это шанс, который выпадает раз в тысячу лет: использовать эльфов, получить деньги и славу и дать фигурального пинка еще одному эльфу.
И я не могла этого сделать – потому что тогда стала бы не собой, а кем-то другим.
- Поблагодарите семью Эленандар, - улыбнулась я, и мне действительно стало намного легче. Я знала, что поступаю правильно, и это придавало мне сил. – Всего доброго, рада была знакомству.
Ухмылка Питера сделалась еще шире.
- Ну и дура, - произнес он. Я поднялась из-за стола и парировала:
- Пусть дура, зато честная. И не обзывайтесь, господин хороший, а то полицию позову.
Я вышла из пекарни, не оборачиваясь. Шла по улице, сжимая в руках пакет с хлебом – моя мечта рушилась за спиной, и я слышала грохот, но боли не было. Я понимала, что поступила правильно, но от этого было горько. Невыносимо горько.
«Кто он тебе, этот эльф? – спросил внутренний голос с отцовскими интонациями. – Кум, сват, брат? Могла бы книжонки свои пристроить, денежек получить, да еще и эльфу нос натянуть. А ты вот правда, что дура, да еще и набитая».
«Он меня спас, - ответила я сама себе. Не хотелось представлять хохочущие физиономии сородичей – но они так и вставали перед глазами. – Он мой друг, а друзей не предают».