Моя чужая женщина - стр. 9

– Я… я не понимаю?

– Не слушайте ее и не поддавайтесь на провокации, она проститутка и торгует наркотиками. Жду пять минут.

Нарочно долго писала в баночку, а потом умывалась и смотрела на себя в зеркало. Мне двадцать пять, я вполне симпатичная, здоровая, ну, как здоровая, относительно. Впереди целая жизнь, как говорится, но она все никак не может начаться.

Может, это я такая несчастливая, поэтому все у меня наперекосяк все двадцать пять лет? Сначала родилась не у тех людей, потом оказалась им не нужна, а потом нужна, но не тому человеку.

– С вами все в порядке? Девушка!

– Нет, со мной не все в порядке.

Вода стекает по лицу, облизываю губы, сейчас еще немного постою здесь, и викинг выломает двери. Даже хочется на это посмотреть, но не стану, устала от всех сегодня.

– Держите, это все?

Вручаю девушке пластиковый стакан, жду ответа.

– Нет, нужно взять кровь из вены.

– Давайте возьмем, и если можно, то быстрее, я тороплюсь.

В процедурной светло и чисто, у нас в детдоме был такой бардак, и от всех болячек и болезней зеленка и аспирин. Снимаю куртку, бросаю ее на кушетку, кладу правую руку на стол. Медсестра немного тушуется, а когда, перетянув жгутом руку, пытается найти вены, морщит носик, разглядывая мои татуировки, которые покрывают всю руку.

– Слушай, а кто он?

– Кто?

– Ваш Тихон Ильич, которого все боятся и слушаются?

– Он уважаемый человек, бизнесмен.

– И все?

– Нет, я точно не знаю, но он что-то типо хозяина города.

– Ай, больно же.

Она находит вену, больно вонзая иглу, а мне становится совсем нехорошо уже который раз за этот день.

Черт!

Черт! Черт!

– А тут есть черный ход?

– Нет, и не думай, что я тебе буду помогать. Мне это место и моя жизнь дороже. Можешь идти.

Вот же сучка!

Глава

4

Покровский

Зачем вообще я занимаюсь ей сам?

Надо бы поручить эту странную девицу парням, пусть бы съездили к ней на квартиру, поговорили с ее парнем, если он конечно есть. Но понять не могу, почему делаю все сам? Словно мне заняться больше нечем.

Но рыжая очень занятная, такая непростая, с гонором. Говорит, прямо смотря в глаза, а у самой в них ничем не скрываемая ненависть, нет, скорее презрение. А как небрежно посмотрела на пачку денег, а потом резинкой от них собрала волосы?

Точно не проститутка и не наркоманка, те смотрят жадными голодными глазами, там всегда не хватает. Этого «добра» я насмотрелся с детства, район и дом, в котором жил, был наполнен именно такими персонажами. Там могли полоснуть по горлу осколком стекла за любое неверно сказанное слово или показанный жест.

Сижу в темном холле, ребята из охраны остались на улице, за дверью голоса. Наверняка рыжая обрабатывает девчонку, сбежать хочет, вот уверен в этом.