Моя чужая - стр. 6

— Почему же тогда никто не возьмёт его к себе?

— Мне мама не разрешает. У неё аллергия на собак.

Я опустился на корточки. Дик уткнулся своим влажным носом мне в ладони.

— А где же он живет зимой?

Оля вздохнула, поднимаясь:

— В подвале. То у Ритки, то в нашем доме под лестницей. Мы его прячем от ловцов.

— А у вас холодно зимой? — спросил я, и девчонка как-то странно посмотрела на меня.

— А ты что, не знаешь? — Я покачал головой. Какое то время мы шли молча, я чуть позади. — Никит, ты не здешний?

Я пожал плечами:

— Родился здесь, а потом мама по работе уехала сначала в Оман, а потом мы долго жили в Афганистане, пока там не началась война.

— Ух ты! — Оля повернулась ко мне — глаза круглые от удивления. — Ты, значит, афганец?

— Нет, я русский, — улыбнулся. — Просто моя мама работала там в посольстве.

Зря мы завели этот разговор. Перед глазами встали родные мне места, лица друзей, наш просторный дом. Теперь это позади, и кто знает, вернусь ли я когда-нибудь обратно. Все, что осталось у меня — это воспоминания, знание языков и восточной культуры.

— А в какой школе ты будешь учиться? — Оля с интересом разглядывала меня своими тёмными и тёплыми, как крепко заваренный чай, глазами.

Я пожал плечами.

— Наверное, какая ближе.

— Значит в нашей! — Она подпрыгнула и восторженно захлопала в ладоши. — Я иду в седьмой класс, а ты?

— Да не знаю я ничего, — я и вправду не знал.

Вполне возможно, мне тоже придётся вернуться на год назад и стать великовозрастным семиклассником. Вот черт. Мне почти пятнадцать, но из-за беспорядков в Афганистане, я пропустил почти весь учебный год.

Пока я пытался отогнать невеселые мысли, моя новая приятельница торопливо что-то щебетала о своих одноклассниках, а Дик, радостно виляя хвостом, подпрыгивал и пытался достать до лица девчонки розовым языком.

***

По всей вероятности, мы гуляли дольше отведённого нам времени, потому что когда подошли к дому, у подъезда уже стояла взволнованная и сердитая мама Оли. Увидев нас, она уткнула руки в бока, а я почувствовал себя виноватым, словно злодей, похитивший невинную принцессу.

— Ольга, где тебя носит?! Немедленно домой! Когда я тебе сказала быть дома?

— Ой, мамочка, я не взяла часы...

— Дома поговорим, — она кинула на меня колючий взгляд.

Оля только и успела, что быстро обернуться — от жалкого выражения лица девчонки у меня внутри все перевернулось.

В ту ночь, лёжа в кровати, я никак не мог заснуть от переполнявших меня впечатлений дня — глядел в потолок и думал об этой девчонке. Оля. Даже ее имя мне нравилось — мягкое и звенящее, идеально подходившее ей. Стоящая она, как сказала бы моя мама — с ней не скучно — раз, не выпендривается — два, а ещё она очень красивая.