Моя чужая - стр. 25

— Ой, Дик ли? Заждался прямо-таки, — услышала за спиной.

Я уже была в прихожей, надевала туфли, срывая ключи с крючка.

8. 7

Свежие пушистые поляны.

Губы.

Тяжесть ослабевших рук.

Даже сосны, от метели пьяные,

Закружились с нами на ветру.

(Юлия Друнина)

Никита

— Никит, это к тебе, — за дверью ванной раздался мамин голос.

Набросив на плечи большое махровое полотенце, я вышел. Сразу понял, что у Оли что-то случилось. То ли выдал блеск глаз, то ли румянец на щеках.

— Проходи, — мотнул головой в сторону своей комнаты. Мама тактично удалилась в кухню. Она у меня молодец, всегда даёт мне личное пространство и старается не лезть в дела. Едва мы остались одни, я повернулся к Оле: — Ну что у тебя случилось с утра пораньше? — спросил, а у самого внутри все замерло.

Прекрасно помнил, что вечер она провела вместе с Артёмом. Конечно, я доверял ему — да и как иначе, ведь он мой лучший друг, но вдруг между этими двумя что-то произошло?

— Никит, что бы ты сделал, если б лучший друг предложил тебе… ну… как сказать… более близкие отношения?

Мне стало смешно. Я представил, как Тёмыч подходит ко мне и, слегка обнимая за плечи, предлагает интим.

— Ольк, с ума сошла? Я даже представить себе этого не могу.

Она закусила губу.

— А что если я влюбилась в него?

— В него? Постой, так ты про себя говоришь? — сердце бешено застучало.

Я ведь ещё ничего и не предлагал, только собирался. Может, ей мама что-то сказала? Взяв руки девчонки в свои, улыбнулся, заглянул ей в глаза:

— Ты тоже влюбилась?

Краснея, она кивнула.

— О, господи, как же я счастлив! — ладонями стиснул ее щеки.

— Только, знаешь, что? — она слегка нахмурилась. — Даже не знаю, как попросить тебя... Но только ты мне можешь помочь, Никит... — Я выдохнул. Ещё бы! Да я для этой девчонки горы готов свернуть! Она продолжала, теперь опустив глаза. Длинные ресницы слегка подрагивали: — Я никогда ещё не целовалась, и мне страшно. Боюсь, что он посмеётся надо мной. Артём такой опытный...

Она ещё что-то говорила, но я уже не слышал. В ушах бились ее слова: «Артём такой опытный». Артём. Мой лучший друг. Ее лучший друг. Не я. Я опоздал. Те слова, которые так мечтал ей сказать, сказал другой. В оцепенении стоял, как истукан, слушал голос Оли, но не слышал. И не хотел слышать.

Она дёрнула меня за руку, и я очнулся по тому, как все внутри горело от боли, понял, что ещё жив.

— Никит, поцелуй меня.

— Что? — словно получил удар под дых.

— Поцелуй меня, пожалуйста. Тёмка рассказывал, что ты уже знаешь, как это делается. Ну, пожалуйста... — Теперь ее лицо было так близко, ее ищущие глаза, чуть приоткрытые губы. Я никогда не целовался до этого. Когда-то мы говорили на эту тему с ребятами, но все в шутку, со смешками. Все, что я знал о поцелуях — это из фильмов, которые смотрела моя мама. — Я хочу, чтобы ты научил меня, как это правильно делается. Не хочу показаться зелёной дурочкой.