Моя чужая - стр. 10

... которые пахли невинной свежестью и одуванчиками.

...от которых немыслимо щекотало в носу.

...тонкие, как шёлк, и мягкие как пух жеребёнка ламы.

— У тебя синие губы. И трясутся. — Только сейчас заметил, что Оля подняла лицо и разглядывала меня. — А ещё... — она замолчала.

— Что ещё?

— Да так, ничего...

Я ещё крепче завернул плечи девчонки в свою хоть и промокшую, но все же хоть как-то защищавшую от дождя ветровку.

***

Дождь прекратился также внезапно, как и начался, и люди стали расходиться небольшими стайками в разные стороны. Нам надо было торопиться домой — успеть до прихода с работы Ольгиной мамы.

Трамвай был наполнен вымокшими под дождём людьми, и от исходившего от них пара и влаги стекла вагона запотели. Тихонько посмеиваясь, мы с Ольгой чертили на них смешные рожицы и закорючки, совершенно позабыв, что тоже насквозь мокрые.

***

Оля

Дик стоял около подъезда и нетерпеливо вилял хвостом. По всей видимости, ему негде было спрятаться от дождя. С его серой шерсти струйками стекала вода, и выглядел он жалким и худым. К тому же я вспомнила, что утром так и не вынесла ему поесть. Мама собиралась на работу, сидела перед зеркалом и следила за мной. Повертевшись у холодильника, я так и не решилась стащить что-нибудь съестное для пса. Ей не нравилось, что я проводила много времени с бездомной собакой и тем более прикармливала ее.

— Голодный? — Никита присел перед Диком, потрепал его по загривку.

Удивительно, но этот парень словно читал мои мысли. Сегодня, пока гуляли, он постоянно опережал меня и говорил то, что я только-только собиралась сказать. Наверное, поэтому мне было так с ним легко и просто. Всего за несколько дней Никита словно стал моим братом-двойником, и мне пришлось признать, что с ним интереснее проводить время, чем с закадычной подружкой Риткой. За последнюю неделю мы едва с ней виделись, и, кажется, она начала на меня обижаться.

— Давай зайдём ко мне? Мама вчера сварила целую кастрюлю борща, отольём Дику немного. — Никита выпрямился, прищурил свои зеленые глаза. — А ещё лучше отведём его ко мне домой и накормим.

— А Маруся не будет против?

— Мама? Ты что? Конечно, нет.

До нашего этажа мы добрались пешком, громко хохоча и перепрыгивая через две ступеньки.

— Интересно, сколько ему лет? — наблюдая, как Дик, высунув язык, следует за нами, спросила я.

— Как будущий ветеринар тебе желательно пролистать все справочники, — Никита взял Дика за морду и разжал его зубы. — Вот смотри — зубы уже не такие и белые. Передние резцы на верхней челюсти уже сточились. Думаю ему года три – четыре.