Моя (чужая) невеста - стр. 17
– Я не проходил, – отозвался он, чуть помедлив.
– Значит, здесь есть другой выход? – предположила Мелисса.
– Нет.
– Но… как же тогда… – Догадка казалась чересчур пугающей. – Вы ведь не могли прийти сюда раньше меня?
– Почему нет?
– И тогда получается, что вы видели… видели, как я…
Казалось, сильнее застыдиться было уже невозможно, но Мелли с трудом удержалась от того, чтобы снова не уйти с головой под воду. Да как он посмел?! Явился в купальню, спрятался и не выдал себя, когда они со служанкой здесь появились! Наблюдал за тем, как она раздевалась, как намыливала себя… И всё потому, что якобы в прежние времена мужчины и женщины мылись вместе!
– Я – не оборотень! – чувствуя, как глаза наполняются слезами, выкрикнула Мелисса. – И ваши обычаи мне кажутся дикими! Дикими и гадкими! Я не знаю, кто тот человек, которого его величество выберет мне в мужья! Но уверена, что он не станет так себя вести, потому что это, к счастью, будет не один из ваших!
Уже не думая, продолжает ли Арнульв смотреть на неё, она выскользнула из воды, путаясь в длинном подоле, натянула прямо на мокрое тело платье – хорошо ещё, что захватила домашнее, которое легко надевать и можно носить без корсета – а остальное бельё и не пригодившееся полотенце свернула в узел. После чего, даже не взглянув в сторону мужчины, зашагала к выходу. Служанка бросила на неё недоумевающий взгляд, но Мелли, не обращая внимания на то, что с её волос стекала вода, буркнула, что хочет поскорее добраться до своей комнаты.
Глава 5
Девушка давно уже скрылась, а оборотень всё ещё продолжал смотреть ей вслед. Тёплая вода казалась холодной. Арнульв знал, что Мелисса не вернётся, и всё же мысленно подбирал фразы, которые хотел бы ей сказать.
Своими словами она ударила его, будто хлыстом. Назвала местные обычаи дикими и гадкими! А ещё заявила, что её жених, кем бы он ни был, будет отличаться от них, причём в лучшую сторону.
Поначалу Арнульв думал, что Мелисса Тидхелм совершенно не рада своей участи, но из сказанного ею можно сделать вывод, что она ничуть не возражает против навязанного королём брака с незнакомцем.
Вспоминая её слова и взгляд, которым она его одарила на прощание, молодой оборотень чувствовала себя так, как никогда прежде. Словно ему в грудь наотмашь бросили камень, и тот ледяной тяжестью осел на сердце. Но стремление оказаться ближе, снова увидеть, прикоснуться к девушке ничуть не уменьшилось от нанесённой ею обиды.
Арнульв не знал своих родителей – они погибли сразу после его рождения. Осиротевшего волчонка растили и воспитывали всем кланом. Но настоящим приёмным отцом для него стал Лейдульв. Вожак, несмотря на то, что у него подрастали двое собственных детей, принял чужого ребёнка как родного сына и не делал разницы между ним и наследником. А Руни… С одной стороны, она казалась балованной папиной дочкой, но, с другой, всегда умела подобрать нужное слово, утешить, поддержать. Как сестра, которую он готов был уберегать от всех опасностей.