Моя. Чужая. Истинная - стр. 16

Его слова звучали уверенно, но это только пока. Айвен еще не знает, как сильно ошибается в своих суждениях.

Я не стала говорить вслух свои мысли, вся отдалась на волю телесных ощущений. Его палец скользнул к моему подбородку и погладил чувствительную ямочку, отчего у меня в бешеном ритме застучал было успокоившийся пульс. Дыхание участилось, грудь приподнялась и опустилась, привлекая мужское внимание, вгоняя меня в ещё большее смущение.

– А ты пугливая птичка, Нереа, – прозвучали слова сквозь зубы и рваное дыхание.

Раздалось сипение, словно он выдохнул воздух сквозь зубы, тело его напряглось, но я это скорее ощутила, чем увидела. Слишком стыдно было смотреть на обнаженные мужские изгибы мускулов, пресса… Ммм…

– М-мой от-тец, – мой дрожащий голос прозвучал в тишине слишком надорванно и слабо, но меня впервые так внимательно слушали, не перебивая.

Сил держать в себе тайну не было. Чем больше проходило времени, тем сильнее казалось, что когда вскроется правда, мои страдания будут равны пройденным часам. Уверена, такой волколак, как Айвен, ложь не прощает. Даже невольную.

– Т-ти… – залепетала, запинаясь на каждой букве, но оказаться честной сегодня мне было не суждено.

– Не серчайте, нагваль, всё, что нашла, – прервал меня виноватый голос Марты.

Следом ее рука коснулась полога, отодвигая ткань в сторону, а затем появилась она сама. От испуга я дернулась и отошла к самой стене, забившись в угол. Привычка, выработанная годами. Мне нельзя стоять слишком близко к половозрелым самцам, иначе повитуха будет вынуждена доложить об этом альфе Райдзену. Таков был его самый главный приказ, как только у меня пошли лунные регулы. Рука по памяти скользнула к животу, на котором до сих пор оставались белые полосы от самого первого наказания за недопустимый по меркам альфы интерес. Сглотнула и опустила взгляд, опасаясь выдать собственную боль.

– Отвернись, старая, – последовал глухой бас Айвена, а затем шуршание.

Я рискнула поднять глаза, надеясь, что Марта подчинилась приказу волколака. И не ошиблась, она стояла с опущенной головой к нам спиной, молча, не шелохнувшись. Только мелкая дрожь выдавала волнение повитухи, да тремор пальцев, судорожно сжатых в кулаки.

– Кто сейчас глава старейшин? Сколько их у вас? – продолжал параллельно допрос Айвен.

– Трое, – ответила скрипучим голосом повитуха, хватаясь за горло.

Я задержала дыхание, боясь пропустить хоть слово. Происходящее казалось мне лишь затишьем перед настоящей бурей – истинным гневом небес.

– Трое? Или ты плохо считаешь? – недоуменный голос волколака заставил меня замереть.