Моя. Чужая. Истинная - стр. 13
Сердце колотилось о грудную клетку, а к горлу подступил от страха комок, мешавший дышать. Ладони вспотели и похолодели, по позвоночнику прошелся ток, который лавой растекся по венам.
– Всё хорошо, Марта, прошу вас, – наклонилась и снова попыталась поднять повитуху.
Ее ладонь была зажата в кулак, пропитанный кровью. К горлу подступила тошнота, я еле-еле сдержала порыв и потянулась к крупной связке цепи, которая была в ее руках, явно причиняя чудовищную боль.
– Ай, – заскулила, отдергивая пальцы, на которых проступил ожог.
По коже потекла кровь, и вместе с этим одновременно со стороны кровати раздалось рычание. А затем я увидела, как Айвен медленно открыл глаза. И в них отражалась темная бездна, не сулящая ничего хорошего тем, кто посмел пойти против его громогласной воли.
– Немедленно убери руки от серебра, Нереа! – грубый приказной тон волколака.
В голосе звучала странная вибрация, наказ, которого мне не дозволялось ослушаться. Я притянула руку к груди и почему-то отошла от Марты. Та вдруг подняла голову и в ужасе глянула на Айвена. Запричитала, стала отползать к стене.
– Святые волки, спасите-сохраните, – молилась она вслух, тщетно взывая к высшей силе.
Я хотела кинуться к ней на защиту, но сдвинуться с места не смогла. Неведомая сила пригвоздила меня к полу, и я могла лишь безмолвной тенью наблюдать за развернувшимися событиями.
– Надеешься на защиту небесных волков, старая? – сел на кровати Айвен, приняв горизонтальное положение, и насмешливо произнес, сводя густые брови на переносице. Лоб пересекала характерная морщинка, руки кулаками упирались в постель, а огромные ступни расположились прямо на остатках серебряной цепи. – Так уверена, что они обратят на тебя свое внимание?
Я не могла отвести взгляда от его ног, на которых так и не проступила кровь. Словно серебро не причиняло ему вреда. Невозможно. Противоестественно. Даже сила археев не была настолько безграничной.
– Святые волки, святые волки! – заверещала Марта. – Я не виновата, не виновата, это всё он, не я…
От испуга и неожиданности она отшатнулась и упала на спину, приподнялась и, бормоча себе под нос, поползла дальше. Никогда я не видела ее в таком состоянии. Обычно ворчливая, но хладнокровная при родах и лечении, сейчас она являла собой жалкое зрелище. Мне вдруг стало жаль ее, несмотря на многочисленные оплеухи и оскорбления. Всё же она меня кормила, не давала в обиду другим самцам. Уверена, в душе она была неплохой женщиной.
В это время Айвен медленно и вальяжно встал с постели, совершенно не стесняясь своей наготы. Плавно двинулся вперед, повел широкими плечами и расправил их. Показалось, словно он занял всё пространство помещения, заставляя чувствовать себя ничтожной и маленькой. Даже стены сейчас давили на меня грузом, но я вынужденно стояла столбом, будучи не в состоянии управлять своим телом.