Моя. Чужая. Беременная - стр. 24
– Ты чего здесь гремишь? – раздается ворчливый голос Татьяны Ивановны.
Оборачиваюсь.
Домработница стоит на пороге, недовольно поджав губы, и смотрит на меня так, будто поймала за воровством!
– Ой, я просто проголодалась, – виновато улыбаюсь.
– Нечего тут по кастрюлям заглядывать! Скоро Максим Николаевич вернется, тогда и поужинаешь, – прищуривается она, не сводя с меня пристального взгляда.
Становится немного не по себе. Когда это он вернется? Я, например, сейчас есть хочу!
– Можно, я сейчас поем, чтобы ему не мешать? – отвожу взгляд.
Она пыхтит, проходит мимо меня, заглядывает в кастрюлю.
– Ладно. Все равно много не съешь, вон какая худая. Небось на диетах сидишь?
Мотаю головой:
– Нет, наверное…
А кто его знает? Может и сижу… сидела…
По ее пристальным взглядом беру тарелку. Прикидываю количество каши.
– Тут немного. А остальным хватит?
– Кому это “остальным”? – фыркает домработница. – Максим Николаевич обычно завтракает и ужинает один. На обед я больше готовлю, еще ж охрану кормить. А так ему одному много не надо, если только дочку не привезет.
Я замираю.
Дочку?
Ох, ну, конечно, у такого мужчины должна быть семья! Жена, дети…
– Дочку? – переспрашиваю эхом. – Она тут живет?
Только что Татьяна разговаривала со мной вполне дружелюбно, а теперь снова нахмурилась:
– Максим Николаевич занятой человек. Его дочь живет с бабушкой. И вообще, не задавай лишних вопросов! Ишь, любопытная!
За окнами сквозь снегопад светят фары. Раздается сигнал клаксона и радостный лай собак
– О, а вот и Максим Николаевич. Давай, накрывай на стол, – кивает Татьяна. – Я пойду за грибочками в погреб, а ты не сильно мешкай. Быстро все разложишь и сможешь у себя поесть. Поняла?
– Да, а вы разве не будете есть?
Кто знает, какие у него правила в доме. Она же сказала, что только хозяин ужинает и завтракает один.
Татьяна Ивановна усмехается.
– Нет. Я домой уже ухожу, да и не ем после шести. А ты набирай себе – и вперед. Только потом не забудь посуду помыть.
Улыбаюсь. Может, и я никогда не ела после шести. Но это было раньше, в той жизни, которую я забыла. И вообще, беременным можно не беспокоиться за фигуру.
– Как ты? – позади раздается мужской голос.
Замираю с тарелкой в руках.
Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Максимом. Он стоит в дверном проеме. От него веет февральским морозом, а на волосах и черном пальто тают снежинки.
– Уже лучше, – отвечаю. – Ваш ужин готов.
Показываю на стол.
– Отлично, – холодно отзывается он и уходит с кухни.
Это что с ним?
Я быстро расставляю оставшуюся посуду. Достаю запекшееся мясо из духовки и ставлю на стол. Слюнки так и текут.