Моя. Чужая. Беременная - стр. 17
Я сажусь.
– Хотя вряд ли тебе понадобится много вещей, – он вдруг широко улыбается. – Ходить все равно некуда, ты же ничего не помнишь. Так что одного платья вполне достаточно. Татьяна Ивановна, выдайте ей халат на смену.
И, ловя мой ошарашенный взгляд, мстительно добавляет:
– У нашей Аси страсть к техническим халатам синего цвета.
Вот гад!
Чувствую, как щеки начинают пылать.
– Может, мне вообще голой ходить? – бурчу еле слышно.
– А что, мысль неплоха. Всегда мечтал, чтобы меня обслуживали голые официантки.
Он смеется надо мной и даже не скрывает этого. А сам скользит по моей фигуре нахальным раздевающим взглядом.
Я кошусь на Татьяну Ивановну, представляя, как бы она обслуживала его голышом. Та молчит, поджав губы. То ли привыкла к выходкам хозяина, то ли сама не знает, как реагировать.
Зато мне в голову приходит отличная мысль. Хотя, лучше бы память вернулась.
Встаю из-за стола и походкой от бедра подхожу к Максу.
– Хотите, чтобы я вас обслужила? – мурлычу, поигрывая бровями.
Вот ведь память. Имени своего не помню, а как флиртовать – не забыла!
Макс с вальяжным видом развалился на стуле.
– Попробуй, – кивает по-хозяйски и продолжает смотреть на меня, не скрывая насмешки.
Ну что ж, сам напросился!
Беру тарелку с горячими блинчиками. Наклоняюсь к нему, выпячивая грудь. Да, маленькая, но есть на что посмотреть. Я в больнице хорошо себя изучила.
Вилкой цепляю верхний блинчик и кладу его Максу в тарелку, не забывая при этом маячить грудью у него перед глазами.
Голубой взгляд прикипает к моему декольте.
Все! Цель на крючке и ни на что не обращает внимания.
Цепляю второй блин, резко сдвигая его в сторону светлых штанов. Молодец, Макс, успел переодеться.
Горячий блинчик попадает в цель. Жертва резко подскакивает, сверля меня грозным взглядом. По его штанам расползается творожная начинка. Сам блинчик с печальным звуком шлепается на пол.
– Ой, извините, я сейчас вытру, – тянусь к салфетке. – Я просто жуть какая неуклюжая после больницы.
Невинно хлопаю ресницами.
– Не надо, – цедит Макс и отступает, словно боится, что я всю тарелку вывалю на него. – Сам вытру. Садись на место.
– Ладно, молодежь, – ворчит Татьяна Ивановна, – вам все игры, а мне теперь пол вытирать.
– Нет, – останавливает ее Макс и пристально смотрит на меня. – Ася все уберет. Верно, Ася?
– А доктор сказал, что мне нужен покой. На несколько дней, – едва сдерживаю смешок.
– Как для больной, ты чересчур резвая. Подозреваю, доктор меня обманул.
Я сверлю его почти ненавидящим взглядом. Ишь чего удумал! Чтобы я на коленках ползала перед ним и пол вытирала? Мне всего лишь стыдно перед Татьяной Ивановной. Она же не виновата!