Моя больная любовь - стр. 38
Харитон похолодел. Ну, Мадинка! Ну, Иуда! Язык бы укоротить к хуям! Падла! Взбесился поначалу, едва ли не ворвался и не укокошил сучку на месте. А потом вдруг понял – она ведь права. Он только что услышал нелицеприятную правду о себе.
Что, глаза режет, да, Харитоша?
Резала! Он даже отрицать не собирался.
Блядь…
Кажется, накосячил он сильнее, чем полагал и отмываться будет куда дольше. И расположение завоёвывать…
Но уже следующая фраза Мадины напрочь избавила Харитона от угрызений совести и дала карт-бланш Монстру.
– Быстро же ты забыла про наш план! – попрекнула подругу Мадина, а он – едва ли не подпрыгнул на месте.
План, значит! Двойную игру затеяла, да, Сероглазка?
Ой, не советую, сильно не советую.
Ну что ж… Хотите Монстра – вы его получите. По полной.
Недаром же говорят: бойтесь своих желаний.
Было немного жаль, что он поверил девице с фамилией Сотникова.
От дурного семени не стоит ждать хорошего племени. Теперь он то знает…
И нацепив на лицо одну из фирменных ухмылочек Монстра, Харитон открыл дверь в комнату Анфисы и шагнул внутрь…
Но вовсе не для того, чтобы потребовать заслуженный поцелуй.
Нет.
Сейчас он собирался раскрывать заговор и покарать причастных.
9. Глава 8
АНФИСА
Я не так много времени провела с Харитоном, но уже научилась читать его эмоции. Ну… или угадывать их. С высокой долей вероятности.
Вот и сейчас, когда он, довольно-таки бесцеремонно вваливается в мою комнату, понимаю: зол. Крайне зол. И даже догадываюсь почему: наверняка услышал последние слова Мадины!
Поэтому внутренне подбираюсь и хватаю Мадину за руку. Она смотрит сначала на меня, потом переводит тяжёлый недовольный взгляд на Харитона, вздыхает и приостанавливает фильм.
– Чем обязаны такой честью? – ехидничает.
Он не отвечает, только рявкает:
– Выйди, Мадина!
А у самого – замечаю – желваки так и ходят.
Моя сиделка поднимается с постели, становится напротив него и складывает руки на своей немаленькой груди.
– Я бы с радостью, – продолжает она тем же нахальным тоном, – но у меня здесь, вообще-то, пациент. А я клятву Гиппократа давала. Не навреди и всё такое…
– Мадина, – бесится и дальше Харитон, а я молчаливо наблюдаю за их перепалкой, – добром прошу. Слиняй! Нам с моей невестой, – он нарочно выделяет это словосочетание, – нужно поговорить. О свадьбе. У нас тут почти семейное дело. Третий лишний, усекла? – изгибает бровь, выразительно уставляется на свою собеседницу.
Но Мадина непреклонна. Она отходит, садится в кресло, закидывает ногу за ногу и сажает себе на колени Монстрика, который, кстати, весьма недовольно поглядывает на Харитона. Должно быть, тоже ловит исходящие от того недобрые флюиды.