Моя больная любовь - стр. 32
Да, он сам притащил её сюда. Сам не лучше, если решил на невинной девочке злобу выместить. Но он-то тот ещё долбоёб. Что с него взять?!
Но ты, Бог, ты? Ты же должен быть хорошим? Справедливым? Ты же воздаёшь каждому, мать его, по делам? Так куда ты, блядь, смотришь? Почему она?
В первый раз ему было так страшно. До отчаяния. До паники. До непонимания, что делать. А костлявая старуха с косой прогуливалась мимо девичьего ложа и хохотала, клацая челюстями. Дважды он уже проигрывал ей. Сначала мать, потом сестру. Неужели и эту девочку заберёт?
Нет-нет, швабра костяная, не отдам, моя.
Потянулся, было, обнять за талию, но получил ловкий удар маленькой, но когтистой лапки. А взгляд аквамариновых глаз облил его презрением.
Монстрик лежал на животе у Анфисы и явно давал понять сопернику: не твоя, моя! А ты, двуногий, знай своё место!
Только Харитон на него ничуть не обиделся:
– Правильно, тёзка, защищай нашу малышку. Бейся за неё, браток. И я буду. Вдвоём мы выдюжим, а вот один я могу проиграть. Ты же поможешь мне?
Монстрик вздохнул, будто хотел сказать: «Ну куда тебя деть?», вытянул лапки вперёд, уложил на них мордочку и уставился внимательным взглядом на Харитона. Наблюдал, что соперник вновь не посягнул на нечто, принадлежащее ему.
– Бог, – заорал Харитон, подняв голову вверх, – Бог?! Хули ты молчишь? Накосячил и в норку? Так не пойдёт, братан! Давай, подключай там свои Силы Небесные! А иначе зачем ты нужен вообще! Слышишь, я от тебя на хуй отрекусь! Навсегда! Да, представь себе, до сих пор ещё в тебя верил! Вот такой я долбоёб!
Он понимал, что выглядит, как сумасшедший. Но он сходил с ума с того момента, как подхватил её в саду, бездыханную. Как принёс сюда и передал под контроль Мадине Шелюхе, которая как раз из гостевого дома бежала на работу. А сам кинулся звонить. Не Доку, нет. Тот только его волчар резать да штопать умеет. Звонил всяким умным и важным. Выискались, наехали, целый консилиум у её кровати устроили.
Будь то старые добрые времена, он бы похаживал рядом с пушкой в руках. И попробовал бы кто-то из этих белохалатников что-то ляпнуть про смерть. Но сейчас была другая ситуация – и они ляпали: налево и направо. Будто листья с календаря рвали: две недели, десять дней, неделя, три дня… Прям аукцион «Кто меньше?»
– Шансы? – это всё, что он смог спросить.
– Один к ста тысячам, – они не стали врать. Взрослые, при регалиях, умудрённые опытом.
А он чувствовал себя мальчишкой и хотел орать на них:
– Нет! Вы всё врёте! НЕТ!
Но вместо этого улыбался всем и даже забашлял каждому солидную сумму.