Моя Анимежизнь 2: Золотая неделя - стр. 10
- Теперь плохие новости. Школа не может включить в альманах твое ранобе, Одзава-сан, - огорошил он меня, скрестив руки на груди.
- Эээ?! – нет, это не мой удивленный крик. Это Такерада-семпай, - Как не может?! Оно ведь настолько необычное и прекрасное! Да это лучшее, что я читала в жизни!
Доченька главы префектуры за меня. Отлично! Теперь цензура не пройдет! Как будешь парировать, Курода-сенсей?
- Эмоции здесь неуместны, Такерада-сан. Альманах – лицо школы. Мы не можем разместить в нем настолько мерзкое произведение, - холодно ответил он ей. Никакого пиетета перед ее отцом? Возможно, я преувеличиваю мощь местных чиновников?
- Да не может быть! – подскочила Такерада-семпай со стула. Давай, девочка, защищай «Биочервя». Я не хочу спорить с этим душителем творческой свободы сам. Боюсь сделать хуже, - Это ведь замечательный контраст! У нас будет биографический роман про Аоки Ринтаро-сенсея, история про любовь, прекрасные стихи. И «Биочервь»! Такого альманаха не было за всю историю школы! Нет, за всю историю японского образования! Читатели будут в восторге! – раскраснелась президент литературного клуба.
- Это решение педагогического совета, и оно не обсуждается, - отрезал Курода-сенсей. После этого строго посмотрел на меня: - Тебе придется написать что-то более приемлемое, Одзава-сан. Впрочем, если ты не справишься, альманах прекрасно обойдется без тебя.
Усилием воли я заставил себя кивнуть. Ну ты и мразь.
Душитель свобод попрощался с нами и покинул класс. Такерада-семпай наехала на Такахаси:
- Что ты наделал? Без Одзавы-сана альманах бы не вышел на такой уровень! Это огромный плюс для школы и всех нас! Такахаси-сан, это твоя месть за то, что пришлось поработать?!
Такахаси-сан поправил очки и спокойно ответил:
- Я здесь абсолютно не при чем. Как и сказал Курода-сенсей, решение принимал педсовет. Включая и директора, - Такерада-семпай поникла и села на стул. Хэруки сочувственно посмотрела на меня, и незаметно взяла за руку под столом. Спасибо, Хэруки. Это помогает. Президент школьного совета посмотрел на меня:
- Мне нравится твое ранобэ, Одзава-сан. Поверь, я против цензуры, и защищал «Биочервя» перед педсоветом, как мог. Прости, что я не справился – вдруг поклонился он мне. Гнев утих. Взрослые – это как стихийное бедствие. Они просто приходят и портят жизнь. Единственное, что можно сделать – попытаться минимизировать ущерб.
- Ничего, Такахаси-сан. Я все понимаю. Спасибо тебе за попытку, - поклонился в ответ. Продолжил: - Я что-нибудь придумаю. Теперь попасть в альманах – дело принципа. Я ни за что не упущу такую возможность.