Мой второй шанс на новую жизнь. А нужен ли мне он? - стр. 29

— Простите меня за мой некорректный вопрос, я не хотел причинять Вам боль, а тем более, чтобы Вы плакали, — поклонившись, попросил прощения Самуил.

         Плакать? Механически провела рукой по щеке — мокрая. Когда я начала плакать? Стыд-то какой. Что они обо мне подумают? Быстро вытерла слезы.

— Вы ни в чем не виноваты. Это я ещё не полностью оправилась от случившегося. Прошу простить меня за эту некрасивую сцену.

— Он идиот, раз променял такую прелестную девушку, на такую, как Алеся. Если Вы не против, то я хотел бы стать Вашим другом, — с вопросительной интонацией предложил Самуил.

      Принимать его предложение не хотелось. Есть в нём что-то, что отталкивающее человека, да и интуиция говорит держаться на расстоянии от него. От обязанности отвечать спас силуэт, появившийся за его спиной.

— Что ты здесь делаешь? — грубее, чем хотелось, спросила у него.

        Грубить ему и в мыслях не было. Просто когда я его вижу, неконтролируемая злость поднимается внутри меня.

           Все сразу посмотрели на дверь.

— Принёс документы, — спокойно ответил он.

— Прошу меня извинить, но, как видите, продолжить разговор никак не могу, — слегка склонив голову, сказала им.

— Вам не за что извиняться. Ещё раз прошу принять наши искренние извинения по поводу поступка Алеси.

— Давайте больше не вспоминать об этом, — улыбнувшись, ответила ему. — Хорошего пути, — пожелала им.

— Спасибо, — поблагодарил меня Лаврентий и вышел, а за ним и Самуил, но прежде, чем уйти, он что-то шепнул на ухо Мелентину, от чего он вздрогнул.

           Я многое бы отдала, чтобы узнать, что он такое сказал ему.

— Давайте документы, подпишу, — прямо у порога сказала Мелентину.

— И ты не пригласишь меня в дом? — вопросительно приподняв бровь, спросил он.

— Ты ни разу не изъявил желание посетить мой дом, когда мы были женаты, а теперь тем более тебе здесь делать нечего. Давай планшет, — протягивая руку, потребовала у него.

— Нет, — твёрдо ответил он. — Пока ты не угостишь меня чаем и мы не поговорим, не видать тебе планшета, — и сказано это было так, что и дураку было понятно — от своего не отступит.

— Я пожалуюсь в ЗИБ.

— Верю. Только что ты им скажешь? На что пожалуешься? Я ведь не против предоставить тебе документы, просто хочу поговорить.

            От злости меня начало трясти. А ведь прав, я не могу тревожить ЗИБ по такому вопросу.

— Дочка, выслушай его. Думаю, он не стал бы просить об этом, если бы у него было что сказать, — приобнимая меня, сказал отец, даря при этом свою защиту и спокойствие.

— Только ради тебя, — обнимая его за талию в ответ, сказала ему.