Мой властный: лучшие хиты 90х - стр. 6
Что я вчера такого натворила, раз он смотрит, как голодный лев? А я хочу знать? Ну, да. Язык мой — враг мой. Другом не бывает никогда:
— И как всё было? — с опаской, тихо спрашиваю.
— Ты уверена, что хочешь знать? — спрашивает соблазнительным голосом, что меня аж передёргивает от возбуждения.
— Полагаю, опозориться сильнее, чем вчера, мне уже не суждено, так что жги! — откидываюсь на спинку дивана в ожидании рассказа о моих выходках.
Андрей, не торопясь, дожёвывает яичницу, кофе попивает, смотрит на меня, будто изучает.
Вот нахальная рожа. Я же вижу, что он просто издевается. Или думает, что сможет таким образом пробудить во мне воспоминания?
Увы, мой мозг девственно чист, после первого шота в ночном клубе.
— Ну, для начала ты танцевала.
— Что я танцевала? — удивлена, я ж двигаюсь как пьяный ёжик, когда трезвая, а как наклюкаюсь, это пьяная мышь с иголками в кубе.
— Стриптиз, — растягивается в подобии улыбки Андрюша.
Так я его возбудила, что ли? Ладно. Понятно. Видать, он остался голодным. Хотя странно, что вообще мной заинтересовался. Я ж его лет так на десять старше.
Нет. Я, конечно, ничего. Насколько это возможно. Но, думаю, этот самец мог бы себе и попривлекательнее улов отхватить.
— А потом? — не выдерживаю его пристального взгляда.
— Ты пыталась сделать мне минет…
— Пыталась? — закрываю лицо рукой и беззвучно ржу. — Я промахнулась или не дошла? Я же не уснула у тебя на члене?
Сквозь пальцы гляжу на Андрея, сидит, бровь задрал и ждёт, наверное, когда я проржусь.
— Я спокойна, — беру себя в руки. — И почему сие действо не возымело эффекта? — подтягиваю кружку с кофе и делаю большой глоток для успокоения.
— Мама вошла, — пожимает плечами Андрей.
«Вау! Ну и зачем ты это сказал? Я не виновата, что теперь ты весь в кофе сидишь, — стебётся мой внутренний голос. — Прямо весь…, а ржёшь-то чего? Мне кранты. А я с ней ещё беседы беседовала. Вот это опозорилась, так опозорилась. А где мама, кстати?»
4. Глава 4
Долго сижу, наверное. Смотрю, Андрей в лице меняется. Лицо салфетками вытирает и по-доброму улыбается:
— Я пошутил. Мама не входила, только постучала, потому что ты всё это время пела…
— Оу… что пела хоть? Не «Бутырку»?
— Не, в основном «Руки вверх», «Максим», а вишенкой на торте была песня «Ты бросил меня», не знаю чья.
— Ну да, после такого, наверное, у тебя боевой дух упал… Прости.
— Да нет, я знатно поржал, — ухмыляется. — Поёшь, кстати, отлично.
— Мама твоя тоже так сказала, — чувствую, что уже, как рак красная сижу. — Что я ещё натворила? — раз уж сгорать со стыда, хоть с полным пониманием своего фиаско.