Мой уравнобешенный эльф - стр. 10
Я чувствовала, как начинаю хихикать. Брак – это не так страшно, как мне казалось! Дверь открылась, впуская свежесть морозного вечера. Эльф присел рядом.
– Ой, а я уже по тебе соскучилась! – всхлипнула бабушка. – Прямо вся извелась…
– Еще раз спрашиваю, что это такое?! – эльф посмотрел на меня.
– Девственность, – робко ответила я, пытаясь сдержать улыбку. Пришлось уставиться в узорчатое окно с проталинкой от пальцев.
– Теперь мне хочется лишить ее тебя как можно быстрее! – заметил эльф, смерив меня высокомерным взглядом. – Прямо сгораю от страсти!
Наверное, у всех эльфов этот высокомерный взгляд. Бабушка называет его: «Я еще простужу уши на твоих похоронах!».
Дальше мы ехали молча. Я смотрела в темноту, слыша стук копыт и крики кучера: «Пошла! Пошла!».
– Пропускаю руку только с обручальным кольцом! – послышался гаденький голос бабушки. Она тонко намекала эльфу на то, что не мешало бы жениться для начала!
– А то, знаешь ли, сколько сюда всяких лезло! И было откушено мной! Под корешок! – зловещим голосом произнесла бабушка. Я собирала губы трубочкой, чтобы не рассмеяться.
Карета остановилась. Эльф открыл двери, впуская снежную пыль.
– Выходи, – произнес он. Я мельком глянула на маленький храм богини любви, припорошенный снегом. В одиноком окне горел уютный желтый огонек.
Мне молча ткнули комок теплого плаща, подбитого дорогим мехом.
– Не нужно мне тыкать в лицо своим мехом! – ответила я, чувствуя себя глубоко оскорбленной. Мне было противно принимать подарки от эльфийской сколопендры.
– Прежде чем тыкать в лицо надень обручальное яйцо! – послышался голос «девственности». – Ой, простите, кольцо! А пока что можешь смело откусывать, Тирания!
– Он предлагает мне теплый плащ, – дрожащим от негодования голосом заметила я, воротя нос от плаща.
– Так что же ты молчала! Бери быстрее! А то меня застудишь! – заметила бабушка. И я, скрипя клычками, взяла плащ.
На улице было холодно. Где-то завывал ветер. Меня тащили в сторону храма богини любви. Обледенелые ступеньки намекали, что брак – это вещь опасная.
С козырька храма упал целый сугроб. А эльф постучал в дверь тростью.
– Ептить, капец-капец-капец, – послышался умиротворенный голос жреца. – Двери храма любви всегда открыты для влюбленных.
Послышался скрип отодвигаемого засова.
– Но в морозы мы их прикрываем на засов, – шмыгнул носом жрец, впуская нас в неожиданно маленькое помещение.
Мы стояли возле алтаря. Жрец зажигал свечи, а послушник разбрасывал лепестки роз.
– Но новому слову великой богини у брака должны быть свидетели! Один со стороны жениха. Другой со стороны невесты! Иначе богиня не благословит! Ептить капец-капец-капец! – простер руки жрец, глядя на белую статую.