Мой сводный зверь - стр. 11
Да, подслушивал, крал эту исповедь, не предназначенную для моих ушей…
И такая злость всплеснулась, что стало трудно дышать. Почему я позволил ей уйти? Почему не попробовал вернуть и сделать своей? Боялся. Страшно было сделать ей больно и не простить себя. Но разве стало лучше? Нашелся другой. А я даже не знал, не мог дотянуться и помочь, занятый тем, чтобы хоть как-то жить…
Я медленно приблизился к ней, стараясь не смотреть на ее ребенка за столом. Но девочка меня увидела и вытаращилась во все глаза. Думал, заревет. Но нет. Она просто смотрела изучающе, и я позволил себе рассмотреть в ответ. Похожа на Карину. Но зверь внутри ощерился и вздыбил шерсть. Чужой детеныш — помеха. Да еще какая! Ни одна самка не подпустит чужого самца близко… Но эта не знает, кто рядом. Ей и в голову не придет, что я — угроза.
Все это рвало нервы в клочья. Но когда Карина порезалась, отступило и вернуло меня в реальность. Только что делать с этой реальностью и кем быть для нее, я не знал. Проще никем. Лучше, если уберется…
«Черта с два!» — взял голос зверь. Не отпустит. Она сама пришла. Слабая, загнанная в угол… Как я мог отпустить ее тогда? А сейчас?
Чужая…
И это бесило.
И я бесился, вымещая на ней злость, не в силах противостоять раздражению зверюги. А Карина не давала мне спуску. Не сломана. Огрызается, закрывая собой ребенка. Да так яростно, что волчара мой признал, наконец, ту самую, за которой таскался по лесу десять лет назад. Прижал хвост и уполз во тьму, оставляя меня на поле боя расхлебывать. Молодец, что тут скажешь.
— Зубы спрячь и иди выгуляй ребенка, — ретировался я, будто эта грызня осталась за мной.
— Тебя забыла спросить, — фыркнула она.
Забрала детеныша и ушла в комнату.
А я замер, сжимая кулаки на столе. Руки подрагивали от напряжения. Расклад откровенно убийственный. Ей надо бежать отсюда едва ли не быстрее, чем от своего бывшего мужа. Зверь ошибки своей не видит. Он очаровывал самку, влюблял в себя и видел ее отклик. Был уверен — она принадлежит ему. И сделал выбор. Это я понимаю, что наивный идиот. Мне хотелось верить, что у меня может быть все иначе, чем у отца… Но когда Карина уехала после смерти своей матери, я очнулся. Уверенность в завтрашнем дне потеряла краски, и мне остался только стылый лес и ее следы в примятой траве…
Я не мог за ней больше бегать. Только не туда, куда она исчезла. Город не для меня. Никогда не был моим местом. Более того, я боялся его и ненавидел. Где-то в его нутре не стало моей матери… И он же отобрал Карину, перемолол и выплюнул мне под ноги.