Мой сводный подонок - стр. 26

От наших частых дыханий воздух становится жарким. Он застревает между нами и щиплет кожу.

– Приоткрой рот, – просит несколько властным тоном с хриплыми нотками. Слово «пожалуйста» никак не сможет стоять в конце его просьбы в принципе.

– Что?

– Разожми губы и приоткрой рот.

Горячий взгляд порабощает. Желудок сжимается от такого Шахова, в легких совсем не осталось воздуха.

Медленно делаю то, что просит меня Филипп. Не знаю, куда деть руки. Ощущаю себя настоящим бревном и почему-то думаю над тем, как себя ведут с ним другие девушки. Шахов же встречается с кем-то? И девушки наверняка красивые и более раскрепощенные, чем я.

Влажный язык без препятствий проникает внутрь, почти не затрагивая губ. Глубокий поцелуй уже нельзя назвать невинным, но он по-прежнему нежный.

Меня ломают новые чувства.

Открываюсь навстречу и по-черному боюсь сделать что-то не так. Трясусь от этого страха. Пульс бешено стучит в висках.

Фил закидывает обе мои руки себе на плечи. Против воли крадусь к его шее, пальцами нащупываю короткие волосы на затылке. Они мягкие, их приятно перебирать, и я с удовольствием запутываюсь в них.

Мы целуемся. И это мой третий поцелуй, который снова достается Шахову. Мало похоже на совпадение.

Когда все заканчивается, Шахов отдаляется, но продолжает пронзительно смотреть. Какое-то безумство. И я его непосредственный участник.

– Уже лучше, Лиззи.

Мои руки до сих пор обхватывают шею Филиппа. Солгу, если скажу, что хочется убрать их и убежать из его машины как можно дальше.

– А тебе нравится? – сиплым, почти простуженным голосом спрашиваю.

Неужели это я спросила?

– Что?

– Целоваться? Со мной?

Мне кажется, я слетаю с катушек, раз спрашиваю о таком и вызывающе смотрю в темные-темные глаза Фила.

Жду ответа, а в голове непрекращающееся жужжание. Эти сумасшедшие поцелуи хуже вина.

– Поехали, Лиззи, – обрубает жестко.

Я падаю на землю с размаху. Кости в крошку, сердце мучительно ноет.

Шахов вновь заводит мотор, включает фары и выезжает на проселочную дорогу. У шлагбаума останавливается, чтобы открыть его с брелка, и проезжает на территорию.

Мы едем в тишине, как и ехали сюда. Длительное молчание причиняет боль.

Только затормозив у дома, Фил не спешит разблокировать двери и выйти. Меня пугает его тяжелый вздох, прямой взгляд, от которого все внутренности падают.

Этот парень плохой, но у меня возникает желание прижаться к нему и немножко впитать в себя эту черноту. Стать чуточку неправильной.

– Тебе понравилось, Пиппин, – дико рискую, говоря это.

Если засмеет? Снова мурашки по всему телу.

– Целовать меня тебе понравилось, – улыбаюсь безрассудно. Кокетка из меня никакая, но именно так я вдруг себя ощущаю.