Мой сводный хулиган - стр. 9
– В смысле сразу заберут? Кто вас просил туда вообще звонить?
Я понимал, что расплёскивать эмоции в кабинете у заведующей - не самое разумное дело. Но, блядь, у меня совершенно другие планы!
– А что ты собираешься делать, Якушев? - тоже повысила тон Татьяна Сергеевна. - На вокзале ночевать будешь? Бомжом стать хочешь? Я звонила уже куда только можно за эти два дня, пыталась что-то выбить, но тебе ничего не положено, понимаешь? В спецжилфонде для тебя ничего нет! У тебя было закреплённое жильё, сохраняемое за тобой государством, Артур.
– Было да сплыло.
– После того, как тебе исполнилось восемнадцать. И я тут ничего сделать уже не могу, понимаешь? Ты теперь официально не сирота, а лицо из числа сирот. Не я пишу эти законы. Мне правда очень жаль, Артур, очень, поверь…
Внутри всё клокотало от ярости. Почему всё так несправедливо, блядь? Чем я наследил в прошлой жизни, что всё так валится?
– Я могу идти? - спросил я сквозь зубы, пытаясь не взорваться эмоциями прямо тут у неё в кабинете.
– Иди, Артур, - кивнула Миронова. - И не спеши думать, что всё пропало. Армия молодым людям в подобной твоей ситуации может открыть очень даже неплохие перспективы, если подойти к этому с умом.
Я вышел в коридор и привалился к стене, ощутимо стукнувшись затылком. Надо было собраться и решить что делать, но мысли расползались. Хотелось со всей дури приложиться кулаком в стену, до дрожи в пальцах буквально. Только что это даст? Что изменит?
Я забрал рюкзак в комнате и вышел на остановку. Набрал номер.
– Надо решать вопрос с армией быстрее.
– Привет, Артур, постараемся. Только это… цена уже другая. Сам понимаешь, сейчас проверки, то - сё. Как раз тебе сообщить собирался.
Сообщение с суммой капнуло на телефон через несколько секунд после завершения разговора. И я понял, что мне не потянуть. Это даже больше тех подъёмных, что мне выплатит государство на первое время и обустройство. А жить теперь негде.
Я не против армии в целом. Мало того, я бы хотел отслужить. Как Паша. Но у меня нет столько времени, это год потерять ещё, а потом всё равно всё с нуля. Нельзя. Пашкино состояние и так ухудшается.
Я сел на лавку в остановке и достал телефон. Мысли горели и лихорадочно скреблись в мозгу. Впасть в ярость или апатию я всегда успею, а сейчас нужно было думать, что делать.
И вариантов у меня было немного.
– Слушаю тебя, Артур, - Максим Романович ответил буквально после первого гудка.
– А если я не оправдаю? Если провалюсь, не смогу. Что тогда?
– Сможешь, Артур, если очень постараешься. Ты парень не только с ногами, но и с мозгами, так что всё зависеть от тебя будет, если ты примешь верное решение.