Мой шейх - стр. 31
8. Глава 7
Казалось бы, самое страшное осталось позади, и бояться у меня больше нет никакого повода.
Так я думала, открыв глаза с первыми лучами солнца и глядя на спящего рядом Кемаля. Уже по одному этому факту можно было представить, насколько сын горячих песков одержим мною. В пустынных племенах даже муж не оставался в постели жены до утра, тем самым подчеркивая свою доминантную роль. После хальвета женщина отправлялась на свою половину.
Мне бы наплевать на существующее положение вещей, если бы это не было так… шайтан, я не имела права чувствовать то, что чувствовала! Мне хотелось смотреть на волевой профиль Кемаля в полумраке шатра, немея от осознания недопустимого – что все это было так хорошо, так круто. Хвала Аллаху, что не было желания пока что целовать его спящего, зарывшись ладонью в волосы. Но если сама мысль о таком промелькнула – вскоре она превратится в осязаемое наваждение…
Чтобы не поддаваться искушению, я перевернулась на спину. Рука Аль Мактума тотчас же легла поверх моего живота жестом собственника. К счастью, он так и не проснулся.
«Когда нет выбора и приносишь себя в жертву, нет места сладкому томлению и восторгу. Аллах отвернулся от меня. Как же Далиль? А как я сама себе прощу такую восхитительную, но преступную слабость?»
И, словно адвокат дьявола, обрушилась на меня лавина осознания, что давно не все хорошо в семье Бин Зареми. Дружба, уважение, общий восторг на почве науки в сфере математики… мне казалась такая жизнь вполне нормальной.
Пусть не горит постель прежним огнем, как это было в медовый месяц. Зато такой свободы, как у меня, нет ни у одной арабской женщины. Муж позволяет мне все: носить европейскую одежду, встречаться с друзьями без надзора, развиваться в любимом деле. Далиль был антиподом того, чего я так боялась, когда выходила замуж. Как же я была слепа, думая, что это нормально!
Неправильно… но все же не настолько, чтобы млеть от удовольствия в руках похитителя, который без стеснения назвал меня рабыней.
Я могла смириться и с участью, и со своими недостойными чувствами. Превратить свой страх и отрицание в удовольствие. Но знала, что никогда себе подобного не прощу. Как бы ни была сладка моя свобода, впитанные с молоком матери устои никуда не делись.
Ровное дыхание спящего рядом мужчины умиротворяло. Но я не знала, что буду делать, когда он проснётся и вновь продолжит то, что начал вчера. Хотелось побыть одной – но совсем не от рефлексии. Хотелось смаковать свои чувства и нанизывать их на нить, словно бусины.
Осторожно сбросив с себя тяжелую руку Кемаля, я коснулась босыми ногами укрытого коврами пола. Мужчина так и не проснулся. Слегка тревожась от ощущения собственной наготы, поспешно надела платье и осторожно двинулась к выходу из шатра.